В нашем обществе существует стереотип, что мигранты — люди второго сорта, удел которых — мести за нами улицы. Однако пока в наших умах теплится эта мысль, они усиленно учат русский язык и стараются интегриро-ваться в наше общество. И вовсе не исключено, что в обозримом будущем мы поменяемся с ними ролями
|
Герой темы
|
Ученье — свет…
потом возвращались на родину, то сегодня мигранты едут к нам вместе с женами и детьми и стараются закрепиться здесь всеми правдами и неправдами. А для этого активно учат русский язык.
Например, в тверской школе №9, где около 40% учеников — дети мигрантов. В основном это выходцы из Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана и Киргизии. Кстати, эта школа — единственная, с администрацией которой удалось поговорить на эту довольно непростую тему.
Вторая половина дня. Идет урок. В учительской средней школы №9 речь заходит о проблемах, с которыми сталкиваются дети мигрантов, которые переезжают на ПМЖ в Россию.
— У нас один мальчик — таджик Тахир со второго класса переписывал небольшие книжки и вскоре не только бегло говорил, но и писал практически без единой ошибки, — рассказывает Елена Эдуардовна. — Конечно, для большинства таких детей по-прежнему вызывают затруднения разные мелочи вроде окончаний, но понять их можно.
Они действительно быстро и охотно учат русский язык, и, как отмечают педагоги, это в том числе заслуга их родителей, которые постоянно проявляют интерес к процессу обучения.
Не меньшее рвение овладеть великим и могучим среди мигрантов наблюдается и в высшей школе. Если раньше приезжие из ближнего зарубежья как шли «в деканату» за студенческим билетом, так и через 5 лет забирали дипломы в той же «деканате», то теперь мигранты, приезжая учиться в наши учебные заведения, первым делом берутся за изучение русского языка. И уже ко второму курсу говорят на нем ничуть не хуже некоторых преподавателей.
Учителя тверской средней школы №9 тоже буквально нарадоваться не могут на своих «иностранных» учеников. И дело тут не только в их повышенной обучаемости, но и в том, что они иначе воспитаны. — Даже если в руках у меня две книжки, ко мне всегда подойдут ребята-мигранты и предложат помочь, — рассказывает Наталья Маскальцова.
А неученье — совок и веник…
Звенит звонок с урока. Учителя собираются домой, я — назад в редакцию. Выхожу из здания и недалеко от школы встречаю двух парней неславянской внешности. На вид им лет 16. Они громко разговаривают, обильно жестикулируя. Среди них и герой нашей темы — Баходир. Его друг, представившийся Шухратом, держит в руках какие-то журналы, приглядевшись, я понимаю — сканворды.
— И что, ты их разгадываешь? — обращаюсь к Шухрату.
— Конечно я. А кто еще? — отвечает парень.
— Может, там ответы в конце есть? — с недоверием уточняю я.
— Нет. Зачем они мне?
Пообщавшись с ребятами, узнаю, что они вместе учатся и в этом году заканчивают 9-й класс.
— А конфликтов с одноклассниками у тебя не возникает? — спрашиваю я Шухрата. Баходир улыбается, как будто заранее знает, что скажет его друг.
— Есть, — говорит парень. — Потому что я им списывать не даю. Но это редко бывает. Многие ко мне в гости любят ходить, им нравится, как папа плов готовит.
Надо сказать, что наши российские школьники списывают друг у друга не так уж и редко, как считает Шухрат. Многие учителя отмечают, что все чаще дети ленятся думать самостоятельно и подчас доходит до смешного. Однажды на уроке истории в тверской школе детям было дано задание, объяснить высказывание «Вассал моего вассала — не мой вассал». Один мальчик-таджик написал: «Король моего графа — не мой крестьян». И дело здесь не в том, что фраза написана с орфографической ошибкой, а в том, что сосед мальчика по парте — вполне русский двоечник — не задумываясь списал ее.
Если такие же лентяи, как он, не возьмутся за ум, то, неровен час, Баходир с Шухратом еще будут заниматься с ними репетиторством по русскому. Благо что говорят они грамотно. В окончаниях не путаются. Женский и мужской род различают. И это несмотря на то, что Баходир переехал из Средней Азии в Тверь каких-то 2 года назад, а Шухрат с семьей — вообще в прошлом году. Но хоть они и живут здесь недавно, однако обосновались плотно.
Отец Шухрата — квалифицированный рабочий в одной из дорожно-строительных организаций города, мать — кассир в супермаркете. У них были бы все шансы занять и более престижные вакансии, но пока они плохо говорят по-русски. Шухрат сам преподает им великий и могучий. По словам парня, у его отца — заметный прогресс.
— Он уже довольно бегло читает, правда, с акцентом, — рассказывает Шухрат. — Но я думаю, что у меня получится его научить, потому что папа сам меня просит, чтобы я ему правила объяснял. Например, как-то раз он спросил меня, почему надо говорить «я пошел» вместо «я пошла», ведь у нас в узбекском нет разделения на мужской и женский род.
— А ты, когда окончишь школу, в России останешься? — спросил я Шухрата.
— Да. Мне здесь нравится, — не задумываясь ответил мой собеседник.
И понятно, что не ему одному. По данным УФМС по Тверской области, на миграционном учете только в нашем регионе состоят 18,5 тыс. человек. И наверняка многие из них назад не собираются. Лишним подтверждением тому, что мигранты приезжают всерьез и надолго, стал тот факт, что в российских школах и вузах начали учиться не только их сыновья, но и дочери, которых раньше родители не считали нужным научить хотя бы на родном языке читать по слогам — отдавали замуж, и слава Богу.
Такое повальное стремление учиться объясняется тем, что в отличие от Европы в России для мигрантов не предусмотрены никакие пособия и социальные гарантии. А значит, изучение языка для них — единственная путевка в жизнь, и им не остается ничего другого, кроме как рассчитывать на свои собственные силы. Для многих россиян было бы нелишним взять с них пример, а не ждать у моря погоды и сидеть сложа руки в ожидании манны небесной. Иначе мы не выдержим той конкуренции на рынке труда, которую составят если не нам, то нашим детям уже образованные и квалифицированные мигранты.
Александр АНОСОВ
