На месте происшествия преступники оставляют не только отпечатки пальцев или оружие, но и самую верную улику — собственный запах. Именно он и позволяет раскрыть самые запутанные преступления. Фантастика? Нет, объективная реальность. Причем шанс ошибиться всего один на 100 миллионов
|
Герой темы
Убийственная сила запаха из глубин веков проникла и в наше время. И речь идет вовсе не о дорогостоящем парфюме. Изучением запаха в 60-х годах XX столетия решили заняться… советские криминалисты. Причина такого любопытства проста — при помощи запаховых проб, взятых с места происшествия, можно установить личность преступника. А это помогает раскрыть любое, даже самое сложное дело. Тогда же в СССР были созданы первые лаборатории, основной задачей которых стало хранение и исследование запаховых следов человека. Сегодня эта методика получила новое развитие. Чтобы выяснить, чем пахнут современные преступления, корреспондент еженедельника «Афанасий-биржа» Максим Житников решил отправиться в главный «банк запахов» страны — лабораторию Экспертно-криминалистического центра МВД России. Его проводник — старший научный сотрудник Экспертно-криминалистического центра МВД России капитан милиции Наталья Чекунчикова сразу же предложила репортеру положить за пояс и воротник несколько небольших квадратных кусков плотной фланели. «А это зачем?» — поинтересовался он. И получил ответ — на этих тканевых салфетках останется его запах, который в дальнейшем будет использован для экспертных исследований. |
Чуешь, чем пахнет?
Это только в романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» главный герой, Жан-Батист Гренуй коллекционировал запахи, не имея своего собственного. На самом же деле люди, как и деньги, пахнут. Все без исключения. И каждый человек несет в себе свой собственный запах — единственный и неповторимый. Как код ДНК. Появляется он у человека еще с младенчества — лет с пяти — шести.
— Что такое запах человека? Это возраст и пол, — объясняет Наталья Владимировна, пока я обкладываю воротник изнутри квадратиками ткани. — В некотором роде это и какая-то иерархическая составляющая — например, у психически больного человека запах несколько иной, чем у здорового. Кроме того, вместе с взрослением каждого из нас «взрослеет» и запах. То есть по нему вполне можно отличить ребенка от юноши, а юношу от старика…
На самом деле выявить полноценный, истинный запах человека очень сложно — мешают многие факторы. На одежде, например, — это парфюм, дезодорант, табак, бензин, запаховые вещества, оставшиеся после стирки, или какие-то «профессиональные» запахи. Как быть, если проверяемый окажется врачом? Запах медикаментов способен перебить что угодно.
Сегодня в России 9 лабораторий, изучающих запах (скоро они будут созданы в каждом регионе страны). Каждый год с мест происшествий в них поступает 2500 проб и проводится до 1500 экспертных исследований. Ошибка здесь встречается лишь в одном случае из ста миллионов, что, согласитесь, гораздо эффективнее, чем дактилоскопия и ДНК-анализ. Однако каждую пробу можно использовать лишь несколько раз — запах выветривается. Именно поэтому к коллекции запаховых проб следователи обращаются в последнюю очередь, когда других доказательств нет, или в исключительных случаях, например, когда у подозреваемого есть брат-близнец.
А вот один из недавних примеров работы с «банком запахов» — убийство в Одинцовском районе Московской области. На месте преступления оперативники нашли только тело жертвы и кинжал. Но ни дактилоскопическая, ни геномная экспертиза результатов не дали. Отпечатков пальцев тоже не осталось. Следователи обратились к экспертам по запаховым следам, и те смогли доказать — преступление совершил именно подозреваемый.
Собачья работа
Мы заходим в лабораторию, и я с трудом подавляю в себе разочарование. Ожидал увидеть просторное помещение, людей, снующих в белых халатах, а встретил лакированный столик с компьютером, еще один стол, на котором расставлено несколько банок и пара свертков из фольги, полки, заставленные пробами, небольшой шкаф из множества секций, да и те без грифа «Совершенно секретно»... Разочарование быстро меняется интересом.
Надев кожаные перчатки, эксперт разворачивает фольгу и внутри свертка обнаруживается объект — цветастый платок. В фольгу здесь принято заворачивать все поступающие объекты — именно она, а не привычные целлофановые пакетики, хранит их дольше всего — до полугода. Вооружившись пинцетом, Наталья кладет платок в банку и вместо крышки запаковывает его другой емкостью с миниатюрной изогнутой трубкой, похожей на самовар. Сверху у «самовара» небольшое углубление, которое изнутри обложено фланелевыми салфетками. Закрепив конструкцию, Наталья откачивает воздух из банки через трубочку в «самоваре» и ставит ее в водяную баню — металлическую посудину с горячей водой. Затем берет с виду обычный термос и наливает внутрь углубления дымящуюся жидкость — жидкий азот. Это для того, чтобы создать внутри банки контрастную температуру — снизу горячо, а сверху холодно — минус 196 градусов. Так запаховые вещества на платке лучше перейдут на фланелевую ткань. Криогенно-вакуумный процесс (так называется этот метод сбора запаховых проб) пошел. Пока он длится, у нас есть тридцать-сорок минут для дальнейшей беседы. Речь заходит о собаках.
— Происхождение наших собак весьма интересно, — рассказывает Наталья Чекунчикова. — Наш сотрудник, кандидат биологических наук Клим Сулимов, вывез в 70-х годах из Закарпатья кавказских шакалов и, скрещивая их с маленькими карело-финскими лайками, вывел породу «шабак» с очень острым нюхом. Но, оказалось, шакалы смертельно боятся человека. Поэтому сейчас мы таких экспериментов по выведению «шабак» уже не проводим, из всего количества в нашем поголовье их осталось пять или шесть. Теперь мы закупаем бывших бродячих собак из питомников и пытаемся их обучить.
Сверка полученных проб с «оригиналом» — имеет свой «ритуал». В специально отведенном помещении по кругу выстраивается 10 «пробных» банок с надписями. Для того чтобы кинолог не мог случайно подсказать собаке, где находится искомый объект, банки накрывают металлическими конусами. Собаке дают понюхать какой-нибудь предмет проверяемого и пускают ее по кругу. И так по три раза с тремя разными собаками.
Экспертиза с кругом проводится только в России. В Европе (Голландии, Польше, Венгрии, Германии и ряде других стран, в которых имеются аналогичные «запаховые» лаборатории) предметы выстраивают в линию. Этот метод по сравнению с российским имеет один недостаток — собака запоминает, где находился предыдущий объект — в начале или в конце, и при повторной экспертизе может устремиться к этому месту. У круга же нет ни начала, ни конца, и банки с пробами по нему можно перемещать как вправо, так и влево. Пришли же к этому методу отечественные криминалисты совсем неожиданно. Одной из первых лабораторий, открытой в Юрмале в 1976 году, отвели слишком маленькое помещение, чтобы выстроить пробы в линию. Пришлось замкнуть линию в круг. А с течением времени оказалось, что это и является наиболее эффективным методом, проверенным профессорами-биологами из МГУ.
В Европе же методы разнятся до невозможного, в каждой стране — свой. В Польше, например, запах поступает из специальных вентиляторов, вмонтированных в стену. Запаховая информация собаке продувается прямо в нос. Побродив возле стены без кинолога и поводка, животное-детектор останавливается возле того запаха, который его привлек.
— Способов много, — продолжает разговор капитан милиции. — И с течением времени они, естественно, менялись. В первых лабораториях в СССР, например, в качестве эксперимента пробы пытались брать прямо из воздуха. Но такой метод себя не оправдал.
— А зачем вам утюг? — неожиданно спрашиваю я, приметив на одной из полок этот предмет домашнего обихода.
— А это уже наш бывший метод, по которому мы получали пробы — отпаривание. Но потом отказались — неэффективен. Теперь используем утюг по назначению — гладим форму.
Вскоре подошло время «снимать пробу». Наталья Владимировна разъединяет банку и «самовар» и оборачивает его дном вверх. Я вижу изморозь, выступившую на бахроме тканевых салфеток.
— Это и есть наш запах. Она переносит пинцетом салфетки в чистую банку и плотно закрывает ее металлической крышкой с зажимом. Теперь и мой запах занесен в реестр тех, которые уже существуют в лабораторном хранилище. Возможно, на нем будут тренировать собак, а может быть, он займет свое место в ряде других при экспертизе. История покажет.
Максим ЖИТНИКОВ
