— Галина Константиновна, несомненно, страхи и мифы про ВТО, которыми противники вступления во Всемирную торговую организацию запугивали россиян в течение 18 лет, будут жить еще долго. Но сегодня для многих уже очевидны и плюсы расширения торговых границ. Среди самых явных — политический момент, поскольку быть членом этого торгового «клуба» как минимум почетно. Какие еще преимущества, на ваш взгляд, следует выделить?
— Как любое экономическое событие, вступление России в ВТО действительно имеет свои плюсы и минусы. Несомненно, те российские предприятия, которые имеют в своей структуре импортную составляющую, например, завозят или закупают сырье за границей, от этого только выиграют. Для них будут существенно снижены таможенные пошлины. В результате сырье станет более дешевым, а соответственно, и изготовленная из него продукция. Выгодно вступление в ВТО и так называемым экспортоориентированным компаниям (в том числе и тверским), то есть тем, которые поставляют свою продукцию за пределы страны. Чем именно? Возможностью пользоваться едиными правилами поставки и упрощенными схемами продвижения товаров.
— Тогда что мы теряем?
— Приобретений будет больше, чем потерь. Тем не менее их можно было бы избежать вовсе, если бы Россия, как когда-то Китай, прежде чем открыть границы, заранее проводила политику протекционизма, «помещая» свои компании в особые условия и делая их таким образом более конкурентоспособными. У нас же государственную поддержку получали в основном лишь предприятия автомобилестроения. В результате отсутствие этих самых особых условий, возросшая конкуренция (теперь конкурировать придется не только с российскими, но и с иностранными предприятиями), а также увеличение налоговой нагрузки автоматически переведут многие отечественные предприятия из разряда функционирования «ни шатко ни валко» в разряд «банкротов». А это значит, что в 2012 году начнет расти безработица.
— Тем не менее, несмотря на проводимую государством политику протекционизма по отношению к отечественному автопрому, его будущее по-прежнему вызывает вопросы…
— Важно понять, имеем ли мы автомобильную промышленность как таковую вообще? Скорее, нет, чем да, ведь сейчас на территории нашей страны производят автомобили, которые мы называем российскими только потому, что их собирают в нашей стране. Но перенести на российскую территорию разработку новых концептов вряд ли кто-то осмелится. Как правило, такие вещи чаще всего закрыты, так как опираются на инновации, и делиться ими с другими странами не принято: отдавать свои идеи — все равно что отдавать последний хлеб. Это не выгодно никому. Российские разработки тоже, безусловно, есть. Но удастся ли с их помощью совершить прорыв в автомобилестроении? Возможно, если будет поддержка государства. Уже сейчас в России сущестуют уникальные технологии, которые могут иметь большие перспективы. К примеру, в рамках президентской программы «Менеджмент в сфере инноваций» в декабре 2011 года в Новосибирске состоялась защита проекта, связанного с использованием плазменного напыления на сельхозоборудование, значительно улучшающего его качество и продлевающего строк эксплуатации. Можно не сомневаться, что западные компании такой патент для собственного производства и использования его в различных направлениях купят. А вот найдет ли он своего потребителя в России — не факт. Вся беда в том, что в нашей стране могут и умеют делать открытия и изобретения, но никак не научатся их коммерциализировать, то есть превращать знания в деньги. Почему-то в головах наших соотечественников слово «инновации» связано с какими-то научными открытиями в области физики или астрономии, то есть исключительно с тем, что фундаментально по своей сути. Между тем понятие «инновации» легко объяснить даже на элементарном бытовом уровне: если вы открыли баночку без этикетки и поняли, что внутри, — это открытие, если научились намазывать содержимое этой баночки на хлеб, — изобретение и, наконец, если умудрились продать получившийся бутерброд, — инновации. Так вот у нас «бутерброды» пока только намазывают.
— По мнению экспертов, с открытием торговых границ наиболее туго придется сельскому хозяйству, которое и сейчас-то не живет, а, скорее, выживает.
— Несомненно. Сельское хозяйство — высокорисковая отрасль бизнеса. И в тверском регионе об этом знают не понаслышке. Достаточно вспомнить африканскую чуму, которая до недавнего времени бушевала в регионе, или аномально жаркое лето-2010, когда засохла на корню практически большая часть урожая. Да и зима в ЦФО в этом году такая, что может вымерзнуть все, что было посеяно осенью. Это, во-первых. Во-вторых, местным производителям приходилось конкурировать с иностранными еще и до вступления в ВТО. И выигрывали в этой конкуренции часто не наши. Потому что, сравнивая сельскохозяйственную продукцию отечественного и зарубежного производителя, российские покупатели ориентируются, как правило, на ее внешний вид, а не на качество. Например, отдают предпочтение красивым и, на первый взгляд, более съедобным испанским яблокам, а не тверским, которые не напичканы нитратами и не натерты воском для приманки покупателя. А сейчас, с расширением торговых границ, эта конкуренция станет еще более жесткой. Хорошим выходом из ситуации для наших производителей могла бы быть ставка на развитие тех направлений сельского хозяйства, которые занимаются производством так называемой живой продукции, не допускающей длительного хранения, например, молока. Понятно, что такую продукцию издалека не привезешь. Но и здесь возникает та же самая «яблочная» проблема. Наш потребитель до сих пор не научился отличать «живую» продукцию от искусственной, а производители, несмотря на то, что приняты соответствующие законы, продолжают искать уловки, чтобы не писать на этикетках всю правду о составе продуктов. Кроме того, товары с коротким сроком хранения не всегда доходят до покупателя в том качестве, в котором хотелось бы, особенно в крупных сетях. А мелких же торговых предприятий, которые, как правило, предлагают более качественную продукцию, не так уж и много. К тому же с приходом на российский рынок транснациональных компаний их станет еще меньше. В результате малый бизнес окажется в критической ситуации.
— Какие меры в таком случае могли бы его поддержать?
— Понятно, что одни только ярмарки выходного дня, хотя они и стали проводиться в регионе регулярно, не спасут положение. Во-первых, «лоточная» торговля, как правило, подразумевает схему «приехал — реализовал — уехал», причем до следующей субботы или воскресенья. Во-вторых, торговля с машины не всегда означает качественную торговлю. Для того чтобы поддержать местных производителей, нужно создавать торговые центры, которые будут ярмарочными по своей сути, то есть местная продукция в них должна выставляться на отдельных стендах. Сейчас таких в нашей области, да и во многих других субъектах РФ просто нет. Между тем тверской покупатель вроде бы и не против поддержать местных производителей, понимая, что заплаченные им за «местную» сметану или кефир деньги будут направлены на развитие предприятий Верхневолжья, а значит, на развитие территории, где он живет. Но он не может этого сделать, потому что «опознать» эту сметану — все равно что искать иголку в стоге сена: на полках магазинов тверская продукция стоит вперемежку с московской, питерской или вологодской. Изменить ситуацию смогло бы брендирование товара, то есть изобретение некой символики, указывающей на территориальную принадлежность производителя, но разрабатывать ее почему-то никто не спешит. Хотя успешный опыт брендирования в РФ уже имеется, в частности в Красноярском крае. Там раскруткой местных товаров под брендом «Все свое» занялась региональная власть. И, кстати, появление «значка» на банках и коробках самим производителям не стоило ни копейки.
— Если речь зашла о проблемах малого и среднего бизнеса, то стоит выделить еще одну — сегодня он по-прежнему в большей степени связан со сферой торговли и услуг, но не с производством. Между тем малые производственные компании имеют огромные перспективы на мировом рынке.
— Согласна, и положительных примеров немало, правда, к сожалению, не российских. В частности, можно назвать немецкую семейную компанию «Випокогидравлик», выпускающую насосы и прессы, которые применяются для работы различной техники, вплоть до океанических буровых установок. В ней трудятся менее ста человек, однако ее торговые представительства есть в 56 странах мира. Именно такие компании и следует поддерживать в первую очередь.
— Понятно, что все положительные изменения, которые произойдут на российском рынке после вступления в ВТО, прежде всего почувствуют на себе потребители. Но когда именно?
— По мнению экспертов, для того чтобы население нашей страны смогло объективно оценить последствия вступления России в ВТО, потребуется не менее 5-7 лет. Тем не менее большинство российских компаний и фирм уже сейчас начали буквально меняться на глазах, взяв курс на клиентоориентированность. Причем не только в сфере торговли, но и в сфере оказания банковских услуг. Дело в том, что зарубежные банки, которые придут в Россию, в отличие от отечественных проводят более грамотную доходную политику. Наши же ориентируются в основном на зарабатывание денег от кредитования населения. Не случайно в предчувствии конкуренции отечественные банки, в частности, Сбербанк, уже начали переоборудовать свои офисы, чтобы привлечь клиентов если не условиями кредитования, то качеством обслуживания. Естественно, для потребителя это большой плюс. Но, с другой стороны, конкуренция в банковском секторе неизбежно приведет к росту рисков разорения банков. Впрочем, россиянам бояться нечего, ведь государство относится к отечественному финансовому рынку по-особому, беря страхование этих самых рисков, а также предоставление гарантий и поддержку вкладчиков на себя.
Юлия ПАУТОВА
