Послушай Нино

Нино КАТАМАДЗЕ, эйсид-джазовая вокалистка с мировым именем.

Родилась 21 августа 1972 года в Аджарии, в городе Кобулети (Грузия). Поет на сцене с четырех лет. В 1990 году поступила на вокальный факультет Батумского музыкального института и сразу вышла на любительскую сцену. Профессиональная карьера Нино началась в 2000 году, когда она начала сотрудничать с основателем группы Insight Гочей Качеишвили. Совместно с этой группой она записала альбомы Ordinary Day (2003), Nino Katamadze & Insight (2004), Black, White (2006) и Blue (2008), а также саундтреки к известным фильмам «Жара», «Инди», «Домовой», «Убить короля» и др. Участница крупнейших в мире джазовых open-air, хедлайнер знаменитого фестиваля «Усадьба. Джаз» в подмосковном Архангельском. Обладатель множества российских и международных премий и наград в номинациях «Оригинальная музыка», «Лучшая певица года», «Лучший автор-исполнитель».

— Нино, первый раз вы выступили на сцене в четыре года. Кто вам помог на нее подняться?

— Меня научил петь и играть на инструментах мой дядя Шота. У нас дома пели все, кто там жил. Даже собаки! В семье все творческие люди — кто занимается ювелирным делом, кто пением, кто играет, кто шьет. Все что-то творят, создают… Мой отец очень много работает, но я ни разу не припомню, чтобы он пришел недовольный или сказал, что устал. Однажды я спросила его: «Как мне научиться так работать?» И он ответил: «Когда ты выбрала свое дело, нашла себя, когда ты можешь постоянно открывать в своем деле что-то новое и получать от этого удовольствие — как можно при этом быть еще и недовольным?!» Быть недовольным — это для него неблагодарность по отношению к себе и делу, которым занимаешься. И я научилась быть благодарной, что нашла себя в музыке, что могу петь, выступать с концертами и делиться частичкой себя с людьми.

— Даже самые преданные поклонники не могут дать однозначного ответа о жанровой принадлежности вашего творчества. А что бы вы сами ответили на вопрос: «В каком жанре работаете? В интервью вы не раз говорили, что поете не слова, а чувства…

— Наша музыка основана на ощущениях. Почти все композиции одновременно задушевные и сложные по настроению, словно что-то родное и понятное сплетается с неведомым. Наш стиль близок к джазу, но близок в том смысле, что это свободная форма выражения, импровизация, которая происходит каждую секунду. Главное наше достижение — это взаимопонимание со зрителем, из которого и рождается музыка.

— Что вы взяли в свое творчество из культуры Грузии, которую называют страной с большим сердцем?

— Грузия — это место, где каждый день совершенно другой запах. Там нереально красиво. Я помню колокольчики, которые появляются весной, я и сейчас слышу, как они звенят. Раньше я всю зиму ждала, когда же они появятся. И эти светлячки… Когда ты там живешь, то не задумываешься особо, просто это есть с тобой, и все. А вот когда уезжаешь, то понимаешь, что в новом месте нет ни запаха моря, ни запаха растений, ни красоты гор. Как море умеет любить тебя и как чувствует, когда ты приходишь к нему, — невозможно передать словами. Иногда слова ограничивают чувство, которое дарит нам природа. Когда ребенок растет в такой атмосфере, то жизнь воспринимаешь совершенно по-другому. Я родилась в горах возле моря. Море у меня было перед глазами, это самое теплое ощущение детства. А песни на моей родине не просто поют, ими живут.

— Многие песни вы исполняете на так называемом птичьем, выдуманном языке, слова которого не ясны никому, но смысл понятен всем. Как вы считаете, почему слушатели всего мира вас понимают?

— Я пою о доброте, о том, что чудеса существуют и что важно понять, зачем ты пришел в эту жизнь. Пою для людей, которые когда-то открылись мне, потому что хочу их отблагодарить, поэтому на наших концертах можно встретить представителей разных поколений и даже детей, которых я не могу оставить без внимания. Бывает, что в зале вдруг кто-то вздохнул или я заметила чей-то взгляд, или какой-нибудь звук необычный раздался, и во мне вдруг начинает звучать когда-то неспетая фраза. Импровизация — это не только мое «я». Это как знакомая дорога до дома, по которой ты идешь и разговариваешь с соседями, друзьями, которые встречаются на пути.

— Вы и группа Insight, с которой ваше сотрудничество началось в 2000 году, поражаете всех своей невероятной цельностью, кажется, что контакт на сцене происходит на ментальном уровне. Это единое целое возникло сразу или пришло вместе с опытом совместных выступлений?

 — Мы единое целое, семья, все мы крестные у детей друг друга. Да, вокал ведет музыку, но при этом я всегда чувствую, если кто-то из моих ребят не в настроении или ему больно, нехорошо. И я делаю все, чтобы связать нас воедино, обнять музыкой, обменяться добрыми чувствами.

— Чтобы добиться невероятной популярности, которая последние годы вас преследует, вам — и это довольно уникальный случай — не пришлось прибегать ни к самопиару, ни к горячей ротации на радио, ни к постоянной прописке в телевизоре. Достаточно было просто петь. Когда вы поняли, что стали очень популярны, какие чувства испытали?

 — Я не знаю, откуда все идет. Точнее, знаю только, что сверху. Вообще мне проще, у меня нет разделения на настоящее и наносное, у меня есть одна моя жизнь. Придумывать истории, чтобы ты сверкала и была звездой — ложный путь, останешься, в конце концов, одна. Все в природе должно быть взаимосвязано. Дождь идет — прохладно, солнце светит — жара. В этом динамика, лишнего не нужно.

— Ваше творчество удостоено множества наград. Какая из них стала для вас самой дорогой?

— Для меня самое дорогое — это зритель, он дарит мне счастье встретиться с музыкой. Я же рассказчица, и очень важно, чтобы у меня был слушатель, который принимает. А слушатель в зале пришел именно для встречи с нашей музыкой: специально оделся, купил билет, у него есть свое место. Перед концертом в зале много людей, и это встреча, которая должна стать лучшей между мной и зрителем. И каждый человек должен знать, что я приехала специально для него. Для каждого.

— Что вас сподвигло создать благотворительный фонд по оказанию помощи инвалидам и социально незащищенным артистам?

— Это работа, которая не оценивается никогда, просто только так ты чувствуешь себя чистым. Эта доброта, которую нельзя помнить. Надо делать и оставаться в покое, продолжать идти дальше.

— Сказались ли как-то политические коллизии недавнего времени на вашей творческой жизни?

— Если мне хочется высказаться и рассказывать все, даже мою боль, я делаю это через музыку. Я думаю, мы должны найти в себе силы и вопреки трудностям продолжать свою дорогу с любовью, ведь мы отвечаем не только за себя, но и за своих детей, за своих родных. На миротворческих антивоенных концертах «Не стреляй» в Москве и Питере, которые организовал Юрий Шевчук с целью показать отношение музыкантов к событиям на Кавказе, мы совместно пели такую песню: «Сделать шаг до любви сложнее, чем победить в войне. Мир назови, мир назови, дай имя своей стране. И если имя «Ненависть» — дерись, ругайся и вой. И если имя «Любовь» — тогда Господь с тобой!»

— Приезжая в российские города с концертами, вы чувствуете себя посланником грузинской культуры?

— Вы знаете, пускай, если люди это так воспринимают. Но мне кажется, у музыки своя цель — она служит добру. И все.

— Вам всегда рады все ведущие концертные площадки мира. Например, в нашей стране вы стали талисманом крупнейшего в России джазового open-air проекта «Усадьба. Джаз», и многие из постоянных гостей фестиваля едут слушать вас, а не именитых американских и европейских звезд. Словом, ваши гастроли расписаны на несколько лет вперед. Тем не менее вы согласились дать концерт в Твери? Почему?

— Я где пою, там и живу. Наша музыка сама выбирает своих слушателей. Выходя на сцену, я даже думаю не о том, как спою, а о том, как нас встретит музыка. Это происходит гармонично, потому что вытекает из души, и публика всегда чувствует это. Мы всегда едем туда, где нас ждут.

Татьяна СМЕЛКОВА