На днях в российских СМИ обсуждался очередной ежегодный доклад Всемирного экономического форума. Более тысячи экспертов и отраслевых лидеров поделились своим пониманием глобальных рисков, актуальных в предстоящие 10 лет. И наравне с динамично возрастающим неравенством в доходах между бедными и богатыми была выделена проблема дефицита воды. Как известно, в настоящее время его испытывают более 1 млрд людей во всем мире. По различным оценкам, к 2025 году их количество увеличится в 3-4 раза, прежде всего это касается ряда стран Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока и Центральной Азии.
Отметим, что российские политики уже несколько лет говорят о возможности консолидировать национальный водный ресурс. Мировой рынок питьевой воды только формируется, и его ежегодный объем, по данным журнала «Global Water Intelligence», оценивается в 425-700 млрд долларов. Постепенно вода становится экспортным товаром: работает водопровод Турция — Израиль, из Франции вода доставляется танкерами в Алжир, Киргизия вывозит воду в Германию из ледников Тянь-Шаня, а Беларусь наладила поставки в Арабские Эмираты и Кению.
Нашей стране, обладающей четвертой частью мировых ресурсов питьевой воды, казалось бы, все карты в руки: занять нишу на этом рынке и протянуть мощный водопровод в тот же Китай, который давно уже нуждается в воде и покупает ее. Обеспеченность водой в России в расчете на душу населения (28500 куб. м в год) в три раза выше среднемировой. И тверском региону вроде бы на роду написано занять свое место на новом рынке: по запасам подземных вод питьевого качества Верхневолжье занимает 1-е место в Европе. На территории области 900 рек и речек, общая протяженность которых 20 тыс. км, свыше 1700 озер, 8 крупных водохранилищ, 3000 болот. Тверская область — основной поставщик питьевой воды для московской агломерации. Можно предположить, что воды здесь хватит не только на соседние регионы...
Осталось только капитализировать водные богатства региона. Но не все так просто. «У нас действительно нет дефицита воды, но в то же время она не самого хорошего качества, — отметил депутат Тверской городской думы Вадим Рыбачук. — Изношенные сети, старое оборудование, плохие скважины и другие проблемы требуют дополнительных вложений в модернизацию. Это в Швейцарии и Италии воду из-под крана можно пить, а у нас ее сначала нужно обрабатывать — очищать и кипятить. Здесь необходимо активно внедрять и новейшие технологии, к примеру, очистку ультрафиолетом. В целом же я не думаю, что у нас может сложиться экспорт воды. Ее транспортировка или строительство водопровода совершенно нерентабельны. Да и цены на воду, не сравнимые с нефтью и газом, не окупят затраты».
Жители самого «наводненного» региона европейской части света вынуждены порой пить воду чуть ли не из козьего копытца.
Другие представители бизнес-сообщества тоже сомневаются, что в ближайшей перспективе найдутся те, кто отважится инвестировать в воду. Другое дело, что это только сейчас она — ресурс дешевый. А уже через несколько десятков лет, по прогнозам ученых, порядок цен на воду и на ту же нефть будет вполне сопоставим. Правда, к тому моменту Верхневолжье из категории «доноров» рискует исчезнуть: качество тверской воды уже сейчас оставляет желать лучшего. Как отметил директор Экологического центра Тверского госуниверситета Александр Сорокин, ресурсы для населения берут преимущественно из запасов подземных вод, которые еще не успели загрязниться под влиянием человека, или очищают местные водоемы, однако в трубах она становится мутной, с повышенным содержанием железа и других вредных веществ. Да и с транспортировкой беда: только в столице региона сейчас более 70% городских сетей изношены и нуждаются в замене. Такая же картина и в других муниципалитетах. Плюс к этому явный недостаток управления процессом, название которому, выражаясь языком Роспотребнадзора, — «обеспечение населения питьевой водой надлежащего качества».
Отсюда — все полуфантастические истории о том, как жители самого «наводненного» региона европейской части света вынуждены порой пить воду чуть ли не из козьего копытца. К примеру, на днях в Торжке в результате аварии на водопроводе остались без воды почти тысяча жителей и социальные объекты. А в деревне Пасынково Калининского района люди и вовсе месяцами брали воду для питья из пролегающего вдоль трассы ручья. И это — всего в нескольких километрах от областного центра! Уж если здесь была не налажена стабильная поставка воды, то о какой глобальной ее транспортировке может идти речь?
Тверская область уже видела примеры и того, как к стратегическому ресурсу относятся, и того, как на нем строят бизнес. Давнишняя детективная история с продажей тверского водоканала и уголовными делами на половину депутатов гордумы и по сей день вспоминается каждый раз, когда сотни жителей остаются без воды из-за аварий. «Засуха» в отдельных микрорайонах периодически случается, несмотря на инвестиционную программу, о которой «Тверь Водоканал» не устает напоминать. Вопрос: какой тогда толк от этих вложений и как вообще строится этот непрозрачный для жителей бизнес?
А про отношение к воде как ресурсу — это вообще песня. Правда, погребальная. Есть в Тверской области места, где в грунтовые воды в буквальном смысле хоронят умерших людей, — больше негде. При таком раскладе не ровен час, когда нам самим придется закупать питьевую воду — свои несметные богатства Верхневолжье может просто потерять.
Елена ЛАЗУТКИНА
