Вчера вышел второй интегрированный рейтинг глав регионов, подготовленный Фондом развития гражданского общества. Он, как и первый, выпущенный в конце января, наделал много шума. В феврале и марте своих постов лишились сразу пять губернаторов из «группы смерти». Последуют ли новые отставки? На что влияют многочисленные рейтинги региональных лидеров? Об этом мы поговорили с руководителем Центра региональных исследований Фонда развития гражданского общества Виталием Ивановым
— Помимо рейтинга, который подготовил Фонд развития гражданского общества, в нашей стране сейчас существует огромное количество других различных исследований, которые так или иначе оценивают позиции региональных лидеров. Например, в начале апреля были опубликованы свежий рейтинг влияния глав субъектов РФ и медиарейтинг. Есть мнение, что с помощью этих исследований можно предсказать судьбу того или иного руководителя региона. Виталий Вячеславович, вы с этим согласны?
— Если эти продукты существуют в таком большом количестве, значит, они востребованы обществом. Отражают ли они реальное положение дел? Стоит ли прогнозировать будущее региональных лидеров, опираясь на подобные данные? Продукты коллег я не буду комментировать, а в нашем рейтинге я уверен, потому что он уже показал свою эффективность. После его выхода со своими должностями расстались сразу пять губернаторов, попавшие в «группу смерти». Сначала 14 февраля был уволен по собственному желанию губернатор Курганской области Олег Богомолов, который занял в нашем рейтинге последнее — 81-е место. Уже на следующей неделе Владимир Путин отправил в отставку главу Удмуртии Александра Волкова, который занял в рейтинге 80-е место. Спустя всего два дня в связи с истечением срока полномочий был уволен глава Ненецкого автономного округа Игорь Федоров, который поделил 72-73-е место с губернатором Пермского края Виктором Басаргиным. В начале марта в связи с истечением срока полномочий был отправлен в отставку глава Орловской области Александр Козлов. В нашем рейтинге он занял 74-е место. Наконец, совсем недавно «в связи с утратой доверия» свой пост потерял губернатор Новосибирской области Василий Юрченко. В нашем рейтинге он был на 75-й позиции. Я думаю, что наш новый рейтинг еще более точно отразил позиции губернаторов и их дальнейшие перспективы.
— В первый раз в «группу смерти» попали 12 губернаторов, но своих постов лишились только пять из них. Значит ли это, что семь региональных лидеров получили второй шанс? Будет ли у руководителей, которые оказались в «группе смерти» на этот раз, возможность реабилитироваться?
— Здесь нет единой истории. Иногда уже давно решенная отставка затягивается в связи с тем, что затруднен выбор сменщика. С учетом того, что сейчас возвращены прямые выборы губернаторов, объективный круг претендентов на губернаторский пост становится меньше. Как правило, временно исполняющим обязанности стараются назначать человека, который способен консолидировать местные элиты, понравиться местному населению, а в перспективе выстроить и выиграть избирательную кампанию, то есть стать полноценным главой региона. Нужно учитывать и партийную конъюнктуру. Существует неформальное правило, согласно которому каждая парламентская партия должна иметь хотя бы одного губернатора. Например, вопрос по Орловской области долго откладывался, потому что в федеральном центре решали, дать этот регион коммунистам или нет.
В итоге уже бывший губернатор региона Александр Козлов занимал свой пост дольше, чем предполагалось изначально. Сейчас обязанности губернатора Орловской области исполняет коммунист Владимир Потомский.
Отмечу, что некоторые региональные лидеры, почерпнув в нашем рейтинге объективные данные о неблагополучии своего региона и собственном неустойчивом положении, взялись за ум и проделали огромную работу, чтобы выправить ситуацию. Эти люди не возмущались, почему у них такой низкий рейтинг, а занимались делом.
— То есть некоторые региональные лидеры выражают возмущение своим положением? Что вы им отвечаете?
— Обычно возмущенным губернаторам мы отвечаем так: «Вы заняли то или иное место, потому что таковы объективные результаты вашей работы. Так вас оценивают жители вашего региона и эксперты». В общем, неча на зеркало пенять...
— В свежем рейтинге в «группу смерти» попали семь губернаторов, на пять меньше, чем в прошлый раз. С чем это связано?
— С момента публикации первого рейтинга прошло не так много времени. Существенной динамики в масштабе всего губернаторского корпуса в плане потери позиций или завоевания новых не произошло. Конечно, есть и исключения. Например, губернатор Брянской области Николай Денин потерял сразу 23 позиции, разделив 72-73-е место с главой Пермского края Виктором Басаргиным. «Группа смерти» сократилась в первую очередь в связи с произошедшими отставками. Я думаю, что она со временем будет как увеличиваться, так и уменьшаться — это нормальный рабочий процесс.
Хочу еще раз отметить, что попадание в «группу смерти» — это не приговор, а констатация нынешнего положения вещей. Эту ситуацию, в принципе, можно изменить. Например, Александр Хорошавин, губернатор Сахалинской области, увеличил свой рейтинг всего на один балл, но зато смог покинуть очень неблагоприятную для любого регионального лидера «группу смерти».
— Эксперты отмечают, что на формирование свежего рейтинга большое внимание оказал Общероссийский народный фронт, который раскритиковал работу многих региональных лидеров. Вы с этим согласны?
— Безусловно, позиция «фронтовиков» была учтена при формировании нового рейтинга. Именно после критики Общероссийского народного фронта были уволены два губернатора, а глава Николай Денин резко ушел вниз рейтинга. Многие политологи прочат ему скорую отставку.
— По мнению некоторых экспертов, в ближайшее время своих постов могут лишиться сразу 20 губернаторов. Это будет сделано для того, чтобы развести региональные выборы с федеральными, которые состоятся в 2015-2016 годах. Вы согласны с таким мнением?
— На мой взгляд, массовых отставок ждать не стоит, но еще два-три губернатора из «группы смерти» определенно потеряют свои посты. Ряд региональных лидеров получат право пойти на перевыборы.
— Некоторые эксперты считают, что нынешние массовые отставки региональных лидеров связаны исключительно с сентябрьскими выборами этого года и что после них губернаторский корпус получит политическую неприкосновенность на несколько лет. В свою очередь, на федеральном уровне сейчас обсуждают необходимость новых рычагов влияния на руководителей субъектов. Например, Минфин РФ предлагает снимать их за просроченную кредиторскую задолженность региона.
— Возможно, сейчас в дополнительных инструментах влияния на губернаторов нет необходимости. Большинство регионов финансово зависят от федерального центра, поэтому вряд ли что-то смогут ему возразить. К тому же президент страны по-прежнему сможет снимать губернатора «в связи с утратой доверия». Это прописано в федеральном законодательстве.
— Тем не менее некоторые региональные лидеры в определенных вопросах не соглашаются с политикой федерального центра. Например, они предлагают пересмотреть нынешнюю систему межбюджетных отношений, а также открыто говорят о том, что долговой кризис субъектов связан с необходимостью выполнять обязательства, которые на них перекладывает Федерация. Однако другие руководители субъектов пока предпочитают не высказываться на эти сложные темы. Как вы считаете, выразит ли в ближайшее время губернаторский корпус единую позицию, например, в отношении изменений межбюджетных отношений?
— Даже в 90-е годы, когда губернаторы встречались на заседаниях Совета Федерации, они не представляли из себя единого, цельного политического субъекта. И сейчас не стоит ожидать, что губернаторы выступят единым фронтом. Во-первых, регионами руководят управленцы, взгляды которых на политику иногда принципиально расходятся. Во-вторых, выражать консолидированную позицию в губернаторском корпусе сейчас просто непринято. И, в-третьих, региональные лидеры даже не могут ее сформулировать, потому что сейчас у них нет единой площадки для диалога.
— В рамках масштабной муниципальной реформы, которая может начаться уже в этом году, будут отменены выборы мэров крупных городов. Создается впечатление, что в государстве выстраивается жесткая вертикаль власти.
— В российском обществе есть очень давняя и крепко укоренившаяся традиция централизации власти. В нашей стране федерализм и местное самоуправление в классическом, западном, понимании не приживаются или приводят к негативным последствиям. Например, к феодальной вольнице, как в 90-е годы, или к политическим и бизнес-войнам между городскими и региональными группами влияния. Жесткая вертикаль позволяет сглаживать подобные конфликты. Чем меньше политической самостоятельности у мэра областной столицы, тем меньше вероятность того, что он будет враждовать с губернатором. В свою очередь, чем меньше политической самостоятельности у губернатора, тем меньше вероятность того, что федеральный центр будет иметь с ним проблемы. Лично
я разделяю такой подход.
— Судя по всему, федеральный центр меняет свое представление и о качественном составе губернаторского корпуса. На прошлой неделе была развернута большая информационная кампания о том, что регионами не должны руководить люди из бизнеса.
— Федеральная власть относится к каждому губернатору очень индивидуально, но на сегодняшний день одним из ключевых критериев является избираемость того или иного руководителя, его способность не просто выиграть выборы, а сделать это чисто и убедительно. Безусловно, при этом необходимо быть опытным и успешным руководителем.
Возможно, сейчас мы наблюдаем смену парадигмы государственной политики, и я ее поддерживаю. Считаю, что мы наконец-то после 20 лет экспериментов убедились в том, что губернатор должен быть в полной мере государственным человеком. Мне кажется, что мы наконец-то близки к осознанию, что людей из бизнеса, тем более частного, назначать на губернаторские должности не только неправильно, но зачастую и вредно. Сейчас губернаторский корпус получает от федерального центра и другие важные сигналы. Скорее всего, в ближайшее время будет усилена борьба с коррупцией и продолжен курс на национализацию элит.
Андрей САБЫНИН
