Это второй сезон сериала «Камера Мотор» — ностальгической комедии, где в центре внимания оказались фильмы, которыми в 90-е засматривались все, от мала до велика.
По сюжету сотрудник видеосалона Николай Виденин (актер Павел Рассомахин) оказывается в колонии-поселении после того, как случайно поставил школьникам кассету с фильмом для взрослых вместо мультфильма. Его почти доскональное знание самых популярных фильмов тех лет неожиданно оказывается полезным в местах не столь отдаленных. По приказу начальника колонии Назарова (Дмитрий Колчин) он начинает снимать ремейки мировых кинохитов — от «Терминатора» до «Индианы Джонс». Главные роли достаются другим заключенным, а спецэффекты и декорации создаются из подручных средств.
Прошло несколько лет. Начальник колонии в глухой тайге всё ещё мечтает вырваться в столицу — и снова делает ставку на кино. Но Николай Виденин вышел на свободу, и тогда Тимофей Назаров переводит в свою колонию нового заключенного — известного московского режиссера Матвея Селюжицкого по кличке «Мотор», который начинает переснимать культовые голливудские боевики.
Волшебная сила искусства
Роль тайги в фильме, как вы, наверное, уже поняли, играют тверские леса. Воскресная проселочная дорога ведет мимо дачных заборов, домов и теплиц в места, которые кажутся опустевшими и нелюдимыми. Но вдруг, внезапно, за воротами мелькают фургончики, осветительные лампы вырастают над местом съемок, вдалеке маячит то ли плавательный трамплин, то ли вышка конвоя, а у встречающих — на поясе рация, и она говорит, что еще не «стоп» и пока не «снято».
На площадке под соснами в бывших корпусах детского лагеря труда и отдыха создается история про «лагерь» наказания и исправления, где воспитательный ингредиент — искусство.
— Кино — это само по себе чудо, и мы эти чудеса показываем, — рассказал генеральный продюсер компании «Руки Вверх Production» Сергей Жуков. — Это фантасмагоричная история про кинематограф, про возможность творить. Поверьте, мы даже сейчас, на съемочной площадке, видя, что делают наши художники-постановщики, в шоке. Мы бы это с удовольствием снимали не в качестве пародии на кино, а просто, чтобы показать, как буквально из ничего, из каких-то подручных материалов создаются шедевры.
История, рассказанная в сериале, выдуманная, может, даже нарочитая, но она настолько понравилась зрителю, что сразу же после выхода первого сезона продюсеры сериала — Сергей Жуков и Вадим Бакунев — стали работать над продолжением. По их словам, зрителей ждет возвращение в знакомые локации и знакомство с новыми героями.
«Хук» и «суперхит»
— Мы, как создатели сериала, были очень счастливы, что после первого сезона собрался свой фанатский кружок, который с удовольствием посмотрит продолжение. Но мы захотели идти дальше и поэтому решили пофантазировать на тему новых героев. У нас появляются иные персонажи, артисты, не побоюсь сказать, культовые, которые в таких ролях ещё не существовали. Например, Константин Крюков со своей шикарной прической на поселении смотрится очень странно, и эту странность мы используем, потому что такой красавчик и, образно говоря, в таких условиях — это прекрасная комедийная ситуация.— Чем будет кардинально отличаться «Мотай!» от первого сезона?
— В этом сезоне акцент будет сделан не столько на кино, сколько на другие линии: любовь, соперничество. Для этого вводится серьёзный антагонист, который тоже оказывается на поселении и который должен вроде бы строить козни главным героям, а оказывается ещё одним действующим лицом в наших киноэпопеях. В этом сезоне к нашему касту присоединился Максим Лагашкин — одна из ярчайших звезд современного российского кино. Мы счастливы, что он согласился на нашу авантюру, но он и сам, мне кажется, кайфует от этой истории на съемочной площадке.
Мы стараемся снять настоящее доброе кино, которое можно будет смотреть всей семьей. Молодежь увидит, что нет ничего невозможного. И, кто знает, может, наша история сподвигнет кого-то начать снимать, творить, создавать настоящее чудо. Людей постарше, моего, например, возраста, будет интересовать время, эпоха 90-х годов. У нас всё пропитано этими 90-ми — начиная от коробки спичек и радиоприемников. Здесь я хочу поблагодарить ещё раз наших художников-постановщиков, которые очень кропотливо собирают вот такие артефакты. Люди постарше, как моя мама, например, следят за перипетиями, отношениями. Для них у нас очень романтичная любовная линия с долгими ухаживаниями, проводами на катер в другую зону. Представьте себе, вы каждый вечер провожаете девушку на зону, а вдруг там директором колонии женский станет твой враг — вот тогда уже ты не увидишь свою любовь.
Отдельно хочу отметить наших авторов, сценаристов Рената Актуганова и Илью Ярошевского. Они с нами с самого начала этой истории. У них не только получается точно передать дух, атмосферу той эпохи, у них ещё и юмор такой душевный и интеллектуальный. Я обожаю их шутки — как тонко и умело они подводят к смешному. Ты ещё не успеешь досмеяться, а потом тебе добавляют ещё и ещё, и ты уже, как бы, плывешь по волне этого юмора. Это уже забытое ощущение из эпохи Гайдая и старых советских фильмов. И ребята не бросают эту историю. Наши авторы второй сезон здесь каждый день, в каждом кадре стоят с развертками и вместе творят это всё. Может быть, именно поэтому так душевно и получается, может быть, так и нужно другим коллективам и другим съемочным группам поступать, потому что ничего нет лучше, когда автор рядом и говорит: «Нет, не так, немножко мы задумывали, а вот чего вы имели в виду». И тут у актёра шансов сыграть плохо нет. Всё начинается с команды, в первую очередь.
Шлем Дарта Вейдера из цинкового ведра
Креативный продюсер проекта Вадим Бакунев отмечает, что сериал «Камера Мотор», а вслед за ним и «Мотай!» — это не совсем пародия на фильмы, сколько аллюзия на современное российское кинопроизводство.— Мы пытаемся из подручных средств, из чего-то и палок соорудить голливудское кино в России при наших бюджетах, — пояснил Вадим Бакунев. — У нас большинство фильмов — это крафтовое кино. И наш сериал — это тоже крафтовое кино.
В первом сезоне главный герой работает в видеосалоне, и он реально пересмотрел все фильмы по сто раз. Он знает их наизусть. Затем он попадает в то пространство, где этих фильмов никто не видел, не знает и посмотреть их невозможно: нет интернета, нет еще проникновения видеокассет на рынок. И вот тут начинается комедия, где он пытается снимать подобное по памяти, с интерпретацией и переделкой с учётом того места, где он находится.
И тогда мы поняли, что эта комедия ещё и вовлекает наших постановщиков, реквизиторов. На реальных примерах нам показали, как можно из подручных средств, которые доступны в теории людям, сидящим в колонии-поселении, сделать похожие предметы из знаменитых голливудских фильмов.
У нас, конечно, гениальные художники-постановщики — Леонид Кипнис и Александр Ефремов. Когда мы смотрим на подготовительном периоде, из чего они создают нам реквизит, это просто фантастика. Например, шлем Дарта Вейдера из цинкового ведра. При этом мы всё время пытаемся добиться в кадре, чтобы зритель видел — этот предмет сделан из таких вещей, которые им знакомы с детства.
Наш привет всему киносообществу
— Для пародий вы выбирали фильмы, которые нравились именно вам?— Этот список фильмов составлялся нашими сценаристами — Ренатом и Ильёй. Они большие фанаты кино 90-х и хорошо помнят до деталей каждый фильм. Какие-то они специально пересмотрели перед тем, как написать сценарий, но нас интересуют, конечно, самые яркие фильмы, которые зритель вспомнит, и фильмы, в которых есть что пародировать.
Список этого сезона не будем раскрывать, чтобы не спойлерить. Достаточно вспомнить первый сезон: «Терминатор», «Охотники за привидениями». Добавлю только, что в этом сезоне будет много мелодрам, даже мультфильмы из 90-х. В целом мы задумывали это как некое межвременье: мы же не знаем вообще, в каком году происходят наши события, — поясняет Вадим Бакунев. — Нет чёткого года, и мы специально это скрываем, потому что хочется взять как можно больше фильмов того периода. Если сейчас начнут копаться и сравнивать какой-то год, могут сильно обжечься, потому что там фильмы взяты разные.
— Можно сказать, что вот таким образом вы признаетесь в любви к кино вообще?
— Мы признаемся в любви к тому кино, на котором выросли, — поясняет Сергей Жуков.
— И это даже больше наш привет всему киносообществу, причём со всем уважением, — комментирует Вадим Бакунев. — Мы же это делаем не для того, чтобы показать, как всё плохо. Наоборот, показываем, что люди, ещё раз повторюсь, при нынешней ситуации в стране, когда бюджетов не хватает на нормальное кино формата западного, как все привыкли видеть — богато, дорого, богато, — умудряются снимать не хуже, а то и порой лучше. И это говорит о том, что это можем только мы. В этом смысле это — наш код, русский.
— Если ты подойдёшь к американцу, скажешь: «Теперь у тебя не миллион долларов в день, а 200 тысяч в день», он повернется, пойдёт в профсоюз, подаст в суд — и всё, работать больше не будет, — смеется Сергей Жуков. — Наш скажет: «Ладно, значит тогда не Доширак, а Роллтон сегодня буду есть, подешевле, но ничего, всё равно всё сделаю».
Актер Константин Крюков признается, что ему нравится, когда его герои попадают в необычные ситуации и обстоятельства.
— Я уже играл у Василия Пичула роль заключённого. Но там была история про бунт, историческая драма, не совсем комедийная. В этот раз атмосфера совсем другая. Во-первых, это шедевральное время, в котором я, слава богу, жил. Я помню 90-е, я помню эту клиповую культуру, поскольку где-то, будучи совсем маленьким, имел к ней отношение. Я видел, как мой дядя работает — он (Фёдор Бондарчук) был клипмейкером как раз в тот момент. Я помню разные съёмки, курьезы и прочие ситуации. Поэтому это для меня то время, на которое я смотрю с восхищением. И для меня это вполне достоверная история.
— Среди тех фильмов, которые вы «переснимаете» сейчас, есть ваш любимый?
— «Маска», безусловно. Это всеобщий любимый фильм, потому что Джим Керри в то время, да и сейчас, просто фантастические вещи вытворяет. «Криминальное чтиво», «Маска» — это все фильмы, которые мы пересматривали не один раз. Это то, на чём мы выросли.
— Вы здесь играете режиссёра, как вы ощущаете себя в этой ипостаси?
— Режиссер — это мультиталант всегда. Он и артист, и оператор, и осветитель, и костюмер. По сюжету он делает всё, что можно для того, чтобы результат получился хорошим. Мы, во-первых, снимаем кино. Во-вторых, мы в этом кино играем. В-третьих, мы снимаем, как мы снимаем кино. В-четвертых, мы снимаем, как мы играем в кино, в котором мы снимаем. У артистов есть своя надстройка: он еще и свой герой, и он же не артист. Поэтому мы еще играем, насколько неуклюже мы играем. И все эти элементы наслаиваются друг на друга, что, конечно, очень интересно.
И что еще удивляет — это работа наших художников. Они из подручных средств, которые есть здесь и сейчас или которые имелись в 90-х в зоне поселения, могут соорудить «чужого» или «маску», или какую-то там «ча-ча-ча» сцену из «Маски». Это что-то шедевральное. И это всегда так трогательно, странно, из чего они делают. Недавно мы снимали коридор из фильма «Чужой», где лампочки загорались, двери ездили. Но всё это как-то очень трогательно и интересно.
— Насколько изменилось российское кинопроизводство?
— Мы очень выросли в качестве, и в сценарном и сюжетном плане, и в смелости тоже. Но вообще у нас всегда было крепкое кино, просто в какой-то момент возникла парадигма, что нам надо делать, как все делают и куда-то стремиться: в общий котел боевиков или еще чего-то. В какой-то момент в мире была тенденция, что кино — это про взрывы, про роботов, про спецэффекты. Сейчас кино это все-таки про человека, про взаимоотношения. Если у тебя классная история, которая всем будет понятна и ей будут сопереживать, то ее можно снять и за три копейки, и это будет точно хорошее кино. А российский, советский кинематограф был всегда про крепкую, интересную людям историю. Поэтому мне кажется, мы тут просто вернулись к истокам.
Текст, фото: Елена Тылькевич, Ольга Вересова