«Самое важное – это чудо». Режиссер спектакля «Большая меховая папа» об аплодисментах, честности и тверском ТЮЗе

Текст и фото: Андрей Сабынин

Екатерина Шумакова — студентка выпускного курса факультета актерского мастерства и режиссуры Российского государственного института сценических искусств (РГИСИ) Санкт-Петербурга (мастерская Юрия Красовского). 

На режиссерской лаборатории, которую организовал наш театр юного зрителя, она вместе со своей командой (художником-постановщиком Кристиной Данилиной и хореографом Николаем Насенковым и, конечно, актерами ТЮЗа) подготовила эскиз по пьесе Ксении Драгунской «Большая меховая папа». Именно этот эскиз занял первое место по итогам зрительского голосования. Таким образом, Екатерина Шумакова получила право поставить в Твери свой дипломный спектакль. 

Премьера яркого и насыщенного событиями спектакля-квеста по поиску пап состоялась на прошлой неделе, вызвав оживленный интерес у жителей Тверской области. В этом сезоне постановку можно будет увидеть 23 и 24 марта, 2,12 и 13 апреля, а также 24 мая.

Первые показы прошли, а, значит, можно подводить итоги. Екатерина Шумакова сделала это в разговоре с нашим журналистом.

— В первую очередь, потому что она предназначена для детей. Мне интересно работать с детским материалом. Я вижу определенную миссию в том, чтобы сделать что-то честное, трогательное и чистое для малышей, детей и подростков. Мне кажется, что детский материал располагает к фантазии, к поиску интересных, необычных форм. 

Вообще каждый материал для режиссера это путь. Мне кажется, что я только в начале пути. Я считаю, что для работы с взрослым материалом нужен большой опыт. Я уже что-то поняла для себя в жизни, а дальше…. дальше я могу только предполагать. 

Эту работу будет принимать дипломная комиссия в моем университете. В Тверь она не планирует приезжать. Процесс оценки происходит через видеозапись. Мы, студенты, ставим по всей стране. Разумеется, на все наши спектакли преподаватели не ездят.

— Важно всегда честно делать свое дело и нести за это ответственность. К детям должен быть другой подход, нежели к взрослым. Детские спектакли должны быть полностью построены на вере, на чистоте и чуде. Дети очень отзывчивы. Не надо думать, что для них подойдут примитивные формы и посылы. Я когда была ребенком тоже ходила в театр и помню свои ощущения от детских спектаклей. Если актеры играли честно, я им верила. Мне всегда было интересно происходящее на сцене, если в момент просмотра я переживала внутри себя какие-то чувства. Дети проживают этот мир именно чувствами, а не головой. Ребенок может и не понимать все смыслы происходящего, но глубоко проживать их внутри себя. 

— По моим ощущениям это переходный возраст – от 10 до 13 лет. В это время дети уже перестают быть малышами и стремятся к осмыслению многих вещей в жизни. Хотя в моем спектакле много посылов и для взрослых людей. 

— Спектакль — живой организм. Режиссер задает посыл, но постановка рождается общими усилиями. Для меня сейчас очень важный момент в моем творческом пути. Я поняла, театр и в целом искусство — это командное существование. Спектакль — это коллектив, команда, а ты в нем играющий капитан. Это можно сравнить с футболом или с другим видом спорта. Ты вкладываешь что-то в свой спектакль, свой вклад вносят все участники постановки от цехов до актеров, и в итоге рождается что-то третье и самое важное. Это и есть процесс. Я благодарна всему театру юного зрителя: руководству, цехам и актерам. Они все дорожили процессом создания спектакля. Здорово, когда все люди работают ради создания одного общего дела, понимая, зачем они это делают. 

Я видела разные творческие коллективы и хочу сказать, что в Тверском театре юного зрителя все честно делают свою работу. Здесь нет гонки за личностными достижениями. Здесь люди не выпячивают себя вперед, а работают на общее дело. Они знают, что и зачем делают. 

Когда это ощущение пропадает, то теряется сам смысл театра, возможность достичь глубины в профессии. На мой взгляд, сейчас мир театра и мир в целом меняется, во главу угла встает «я», а в ТЮЗе люди мыслят категорией «мы», действуют ради общей цели. Это очень ценно. Меня как человека это трогает. Именно ради этого мне хочется жить и творить, постоянность находиться в процессе обучения и познания. 

— Важно помнить, что в театре, в отличие от кино, никогда не бывает финальной точки. Режиссер может постоянно вносить в него коррективы. В свою очередь актер может каждый раз сыграть свою линию немного иначе. Все зависит от его настроения, от его отношения к делу. Пока я не вижу необходимости глобальных изменений в спектакле «Большая меховая папа». Какие-то штрихи, конечно, добавлю.

— Я пока не смотрю в свое будущее. Мы можем предполагать, а Бог располагает. Я для себя решила, что никогда ничего не надо загадывать. Сегодня ты можешь работать в одном городе, рассчитывая остаться здесь на всю жизнь, а завтра можешь оказаться в другой части света и заняться совершенно несвойственным тебе ранее делом. Я для себя знаю – когда ты имеешь право говорить, надо говорить. Возможность это сделать всегда появится. 

Все, что во мне было, я постаралась выразить этим спектаклем. Еще у меня есть эскиз в театре Москвы «Спутник» по пьесе Мориса Метерлинка «Чудо святого Антония». Я хотела бы превратить его в полноценную постановку. Конечно, есть другие темы, которые меня трогают, если они откликнутся в ком-то еще и появится возможность их выразить, я буду этому только рада. 

— На данном этапе да. Хотя режиссер никогда не бывает полностью доволен, он всегда стремится к совершенству. Я буду довольна тогда, когда хотя бы один человек выйдет из зала, поняв то, что я хотела сказать и, конечно… найдет мехового папу. В антракте нашего спектакля я гуляла по театру. Я смотрела на детей, которые пришли на спектакль, и понимала, что они ждут чуда, что оно им необходимо. И для всех, кто работает над спектаклем, очень важно сотворить это чудо для детей. Это для меня самое ценное в моей работе. Овации публики мне не нужны. Странно в театре к этому стремиться. Главное, чтобы что-то светлое осталось в сердцах наших маленьких и больших зрителей.