«Я узнал, где погиб мой дед»

09.05.2025 12:29:23

Обычный человек, не историк и не поисковик, смог найти место, где погиб в годы Великой Отечественной войны его дед. Дмитрий рассказывает, с какими трудностями и ошибками он столкнулся, какие неточности пришлось исправлять спустя много лет

«МЫ ВЫРОСЛИ И ПОНЯЛИ, ЧТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЕМ»

Дмитрий Викторов, когда еще учился в школе в Твери, наверное, и не думал, что однажды его жизнь повернется так, что ему придется самому узнавать судьбу родного деда, о котором он только слышал в детстве.

На самом деле, знакомая история: мы все с вами знаем про своих фронтовиков – что они были, вернулись с войны или погибли, пропали. Но знаем это без деталей, как жили эти люди, кем они были.

«Когда ребенок только взрослеет, ему что-то такое рассказывают о бабушках, дедушках, что-то, что потом забывается или просто блокируется памятью, – считает Дмитрий. – И спустя уже много лет, став взрослым человеком, ты вдруг понимаешь, что ты вообще ничего не знаешь о своих предках. И самое ужасное, что спросить уже не у кого».

Очень сложно не согласиться с Дмитрием. Думается, такая ситуация есть практически в любой семье. Наши мамы, папы почему-то не расспрашивали, а если что и спрашивали, то забывали. Бабушки, дедушки, вернувшиеся с войны, по большей части тогда не любили вспоминать о страшных днях. К тому же в стране в 50-60-е годы фронтовиками были все, включая женщин и подростков. Все и так из собственного опыта знали все ужасы войны. Возможно, хотелось даже информационно оградить от этих знаний своих детей.

Варианты и причины, почему многие из нас до сих пор не знают о судьбах своих погибших предков, могут быть разными. Но наш собеседник, Дмитрий, решил исправить этот пробел семейной истории.

НАЧАЛО ИССЛЕДОВАНИЯ

Дмитрий в начале своего исследовательского пути знал, что его дед Корбашов Андрей Прокопьевич погиб в сентябре 1942 года под Сталинградом. Неизвестно, умел он писать или нет, в доме нет ни одной бумажки, на которой было что-то написано его рукой. Есть одна единственная фотография, на которой дед еще совсем молодой парень. Фото очень плохого качества. Больше от деда не осталось ничего. Бабушка получила похоронку, которую вскоре у нее забрали, чтобы производить выплаты как вдове погибшего.

Только в 90-годы мама Дмитрия и другие родственники начали отсылать запросы в разные государственные органы. Из официальных ответов удалось выяснить, что Корбашов был призван 30 июня 1941 года Ухоловским РВК и направлен в 394-й стрелковый полк.

ПУТАНИЦА, ОШИБКИ, НЕСОСТЫКОВКИ

Дмитрий рассказывает:

- Я начал изучать разные архивные документы и выяснил, что 173 СД, в которой воевал мой дед в сентябре 1942, когда он погиб, не находилась в районе Западновки. Западновка к тому моменту уже была за линией фронта. Значит, дед там захоронен никак не может быть.

В мае 2016 года Дмитрий вместе с мамой и братом сами поехали на братскую могилу в Западновке, где по справкам был захоронен дед. Да, фамилия там его действительно была.

Когда семья приехала на месте, они встретились с командиром поисковиков Андреем Орешкиным, который передал им сканы регулярных донесений о безвозвратных потерях и журнал боевых действий 173-й СД за большой период времени.

«Подлинность этих документов не вызывает сомнений, среди них есть оригинал той самой выписки из донесения штаба 173-й СД о безвозвратных потерях №1072/с от 19/09/42», – говорит Дмитрий.

Он продолжает рассказывать:

- Из этих документов следует, что дивизия еще в середине августа 1942 года располагалась во втором эшелоне в Барятинском районе ныне Калужской области, а в ночь с 4 на 5 сентября прибыла на Сталинградский фронт. 7 сентября полк был введен в бой с задачей овладеть Бородиным с северо-востока; в ночь с 9-го на 10-е дивизия перешла к обороне, 1313 полк, в частности, занял рубеж в одном километре к северу от Бородина.

Из донесения о потерях следует, что бойцы 1313 СП, погибшие в эти дни, захоранивались на поле боя, у хутора Бородино или у Котлубани. В Фастове, где располагался 501-й Отдельный медсанбат 173 дивизии, хоронили умерших в госпитале и лишь единицы бойцов, умерших не в госпитале.

Я стал анализировать дальше. Ни Западновка, ни Фастов по документам 173 СД не могли быть местом захоронения деда, откуда тогда они взялись в справках? По фотографии карты боев с немецкого мемориального кладбища, видно, что 173 СД наступала на Западновку в январе 1943 года. В деревне была устроена братская могила, на которой в начало 60-х годов Министерство обороны соорудило обелиск, на котором увековечило бойцов той братской могилы, а также других бойцов той дивизии, для которых место захоронения было неизвестно.

«Я УЗНАЛ, ГДЕ УБИТ. БУДЕМ ИСКАТЬ, ГДЕ ЗАХОРОНЕН»

- В Западновке мы побеседовали со старейшей жительницей бабой Нюсей, которая живет там с 1953 года, она подтвердила, что когда она туда приехала, обелиска не было, потом его установили, но каких-то перезахоронений не было.

В Фастове два обелиска: один старый и безымянный, установлен на отшибе поселка в районе кладбища. Второй обелиск более современный, установлен у места, где хоронили бойцов, умерших в госпитале, располагавшемся рядом. У обелиска – стелы со списками погибших. Имени моего деда там нет. Женщина, которая возглавляла сельсовет, когда обелиск устанавливался, заверила, что списки на стелах выверялись с архивом на Мамаевом кургане.

Я думаю, что дед был убит и захоронен где-то на поле боя в километре к северу или северо-востоку от хутора Бородина и, возможно, лежит там и поныне.

Но мы будем искать дальше. Возможно, наш дед уже где-нибудь перезахоронен, либо нам предстоит найти его могилу.

НАЙТИ МОЖНО, ГЛАВНОЕ ИСКАТЬ

Каждый год в местах особо сильных боев проводятся «Вахты Памяти». Поисковые работы не заканчиваются даже зимой. Например, если посмотреть какое количество бойцов подняли поисковики только в Тверской области, на местах Ржевской битвы, невероятное количество. Это бойцы, захороненные в санитарных захоронениях, в так называемых, учтенных и неучтенных. И очень много солдат находят там, где они погибли: в траншеях, рвах, в поле. Очень редко удается кого-то опознать. Документов, как правило, у погибших нет, как и солдатских медальонов. А между тем, где-то, в каких-то семьях их продолжают ждать.