Спасатели из сети

22.03.2012 14:24:34

Корреспондент нашего еженедельника провел один день с волонтерами, занимающимися поисками людей, и попытался найти следы тверитянки Валентины Елисеевой, которая вышла в магазин недалеко от дома и не вернулась

Ежегодно только в Твери пропадает около тысячи человек. Пропадают при обстоятельствах самых простых и самых таинственных. Некоторых потом находят живыми, некоторых — мертвыми, кого-то не находят никогда. Корреспондент нашего еженедельника провел один день с волонтерами, занимающимися поисками людей, и попытался найти следы тверитянки Валентины Елисеевой, которая вышла в магазин недалеко от дома и не вернулась

Герой темы

В России возникло совершенно новое явление: люди самого разного возраста, достатка и социального статуса по собственной инициативе тратят свое время на то, чтобы найти пропавших без вести. Зачастую эти поиски превращаются в изнуряющее и монотонное изучение каждого квадратного метра в районе исчезновения. Но иногда только такая скрупулезность может принести успех. Наш герой — Иван Бочаров, бывший тверитянин, а ныне сотрудник одной из московских юридических фирм, спит всего 2-3 часа в сутки и живет между двумя городами — Тверью и Москвой. А все потому, что в ноябре прошлого года, когда в областной столице пропал студент Сергей Голосов, группа неравнодушных граждан, в числе которых был и Иван, бросила все свои силы на поиски молодого человека. Позднее тверская инициативная группа вошла в общероссийскую систему поиска пропавших без вести людей «Лиза Алерт». Это общественное объединение возникло в конце 2010 года. Свое название оно получило после первой операции — поисков пятилетней Лизы Фомкиной из Орехово-Зуева, потерявшейся в лесу вместе с тетей. В течение пяти дней пропавших практически никто не искал, и только когда информация попала в интернет, около 500 добровольцев откликнулись и начали поиски своими силами. Через четыре дня нашли, но было уже слишком поздно — девочка и ее тетя умерли от переохлаждения. После этой трагедии волонтеры объединились в поисковый отряд, чтобы искать пропавших детей, но со временем стали искать всех. На мой вопрос, как удается совмещать работу в одном городе и общественно-полезную деятельность — в другом, Иван отвечает: «С трудом. Бывает, что валюсь с ног от усталости. Но тогда я вспоминаю своего деда, который прошел всю войну. Каково ему было?»

Из дома вышел человек

Утром 21 февраля учредитель общества «Защита животных» Валентина Елисеева вышла из дома за покупками в магазин «Тележка» на Комсомольском проспекте и до сих пор не вернулась. В настоящее время ведутся следственные действия и поисковые мероприятия, в которых принимает участие и тверской отряд «Лиза Алерт». На следующий день после исчезновения женщины волонтеры поместили информацию о ее поисках в интернете, а 23 февраля вышли на улицы города, чтобы опросить прохожих и расклеить ориентировки, которые через сутки были практически везде — начиная от остановок транспорта и заканчивая подъездами жилых домов. Кроме того, тверскими волонтерами были исследованы заброшенные территории, коллекторы и берега рек, ведь там тоже могут быть следы пребывания пропавшей женщины. Однако найти Валентину Борисовну пока не удалось. Утром 9 марта тверским отрядом «Лиза Алерт» было решено выйти на повторную расклейку ориентировок. В этот день мы собрались у супермаркета, куда предположительно в тот роковой день направлялась женщина. Нас оказалось около 15 человек. Координатор Иван Бочаров разворачивает карту города и называет улицы, которые нужно обойти, — Фарафоновой, Коноплянниковой, Шмидта… А мы тем временем по очереди подходим к нему за листовками. Несмотря на то, что они уже были расклеены по городу в конце февраля, многие уже размокли от снега, и теперь нам предстояло расклеить их заново. В итоге мы разбились на 4 группы. Той, в которую вошел я, нужно было обследовать набережную реки Тверцы. На сленге добровольцев это мероприятие называется «прочес».

— А что нам сейчас нужно делать? — обращаюсь я к координатору отряда Ивану.

— Расклеить как можно больше ориентировок, расспросить прохожих, возможно, кто-то из них последним видел Валентину Борисовну. Не медля ни минуты беремся за дело.

— Клеить нужно как можно чаще, — советует участник моей группы Павел Петрухин, заметив, что я по неопытности случайно пропустил фонарный столб. — Тогда человек, проходя мимо, физически не сможет не обратить внимания. Как рассказал Павел, обычно в «прочес» отряд выходит поздно вечером, а иногда даже  ночью, так как днем большинство волонтеров занято на своих рабочих местах или на учебе, поэтому в основном в нем участвуют мужчины, ведь всегда есть риск для самого волонтера, скажем, нарваться на хулигана или угодить в тот же коллектор. Женский пол берегут. Но поскольку мы собрались утром, в нашей группе есть и девушки — Анастасия Терентьева и Марьяна Ширяева. Они были одними из первых, кто в ноябре прошлого года на момент исчезновения студента Сергея Голосова (который, к сожалению, не найден до сих пор) подключились к его поискам. По статистике, только в Тверской области ежегодно рассматривается порядка тысячи заявлений на розыск пропавших людей. По горячим следам в течение первых месяцев находятся до 80% пропавших взрослых и 90% — детей.

Социальный срез без вести пропавших людей выглядит примерно так: гастарбайтеры, бомжи, предприниматели, пенсионеры и дети. Как известно, пожилые люди обычно пропадают в результате несчастного случая или болезней. Дети теряются чаще всего из-за невнимательности взрослых: их забывают на пикниках, в магазинах и ресторанах. Но есть и те, кто имитирует свою пропажу, — это всевозможные должники и алиментщики. А иногда людей пытаются объявить без вести пропавшими безо всяких причин: такой статус бывает очень выгоден в решении юридических и имущественных споров. Через год после объявления человека в розыск родственники могут через суд признать его без вести пропавшим, а через пять лет — умершим. Но все это не будет поводом для прекращения его розыска по линии МВД, так как по закону пропавшего без вести человека ищут 15 лет.

По рассказам добровольцев, им прежде доводилось искать людей как в городских условиях, так и в природной среде.

— А где искать сложнее? — пока мы клеим листовки, обращаюсь я к Павлу Петрухину.

— Для поисков в городе не требуется большого количества специально подготовленных людей, — говорит Павел, — скорее, работа головой: аналитика и сотрудничество с правоохранительными органами. Во время розыска нужно проверять и запрашивать большое количество официальной информации, и оперативникам это сделать проще.

— Сложнее, когда человек пропадает в природной зоне и его жизни угрожает опасность, — включается в беседу Иван. — Время тогда работает против нас, поэтому мы стараемся привлекать как можно больше добровольцев.

Пока общался с ребятами, я не мог не коснуться финансовой стороны вопроса. Во многих странах мира за помощь в поисках пропавших без вести предлагают весьма приличные вознаграждения. Так, за нахождение Сергея Голосова обещана награда в 300 тыс. рублей.

— Вам когда-нибудь предлагали деньги за то, что вы делаете? — спрашиваю я у ребят.

— Да, и не раз. Но мы работаем бескорыстно, — говорит Иван. — И помощь в виде денежных средств не принимаем. Однако нам всегда нужны  рации, специальные средства спасения, навигаторы. Полный список размещен на нашем сайте в разделе «Отрядные нужды».

— Но кроме нас родственники пропавших людей обращаются за помощью к экстрасенсам. И те, в свою очередь, отнюдь не гнушаются брать с охваченных горем людей довольно круглые суммы, — уточняет Павел. — Но лично я не знаю случая, чтобы добытые экстрасенсом сведения серьезно помогли в розыске. Если бы кто-то из них нашел хоть одного пропавшего, я думаю, МВД давно бы заключило с ними контракт.

При подготовке материала страну потрясла очередная трагедия: 11 марта в городе Брянске молодая мать зашла в магазин, оставив коляску с девятимесячным ребенком на улице. Когда девушка вышла, коляски уже не было. За достоверную информацию о местонахождении пропавшей девочки брянское УМВД гарантирует денежное вознаграждение в сумме 1 млн рублей. Исчезновение девочки стало бедой не только для ее семьи. Военные и сотрудники МЧС сейчас ищут ребенка по долгу службы. Но сюда из Москвы приехали десятки волонтеров «Лизы Алерт», которые находятся здесь по зову сердца. Тверской отряд также не остался в стороне. В настоящее время тверские добровольцы оказывают информационную поддержку тем членам отряда, которые выехали на место событий, помогают своим московским «коллегам» осматривать вокзалы, что еще раз доказывает: помочь в поисках может каждый вне зависимости от места проживания, возраста и социального статуса.

Не теряя надежды

На часах 13.00. За это время нам удалось расклеить около 300 листовок и опросить порядка 50 человек. «Не видели, не знаем» — часто даже не глядя на фотографию, отвечали нам прохожие. Иван объявляет о завершении похода и отзванивается остальным группам, которые к этому времени уже заканчивали обход отведенных им улиц. К сожалению, нам не удалось найти какие бы то ни было зацепки по делу Елисеевой. Однако уже по пути домой Ивану поступает звонок. На проводе — волонтер Екатерина Петрова. Она рассказывает об исчезнувшем накануне 12-летнем мальчике. Отряд в срочном порядке снова мобилизуется: подготовка листовок, поиск друзей пропавшего и тех, с кем он созванивался в последнее время. Мальчика удается найти. Живым. Оказалось, что тот, поругавшись с родителями, просто ушел к приятелю.

— Неужели вы принимаете участие в поисках детей, убежавших сознательно? — спрашиваю ребят. — Ведь таких, должно быть, очень много.

— Разумеется, — отвечает Иван. Мы ищем всех одинаково. У нас нет воспитательной миссии, наша задача — найти человека, убедиться, что ему ничего не угрожает и постараться вернуть его домой. На этот раз Кате удалось уговорить мальчика отзвониться родителям и сказать, что с ним все хорошо. День прожит не зря.

Стоит отметить, что волонтеры тверского отряда «Лиза Алерт» периодически возвращаются к тем случаям, которые произошли довольно давно. К примеру, дело о Виталии Жигареве, который пропал в Твери летом прошлого года, на днях приняло новый оборот. Жительница села Медное позвонила координатору отряда и рассказала, что на днях видела человека, очень похожего на Виталия. На следующий день добровольцы отправились в Медное, чтобы опросить местных жителей и повторно расклеить ориентировки. Каждый такой звонок — сигнал, который необходимо оперативно отработать. Тверские добровольцы знают, что от их мобильности может зависеть чья-то жизнь. Несмотря на то, что на сегодня весь запланированный объем работ выполнен, волонтеры расходиться не спешат — распределяют обязанности. Одним предстоит договориться с типографией о скидках на печать новых ориентировок, другие будут размещать информацию о пропавших в интернете, третьи в очередной раз пойдут прочесывать местность.

— До того как я стал заниматься поиском пропавших без вести, — рассказывает координатор отряда Иван Бочаров, — мне казалось, что искать людей должно государство. Но сейчас я понимаю, что у властей нет таких ресурсов — слишком многие пропадают.

— Что ты имеешь в виду? Ведь наверняка в нашей стране существует какая-то база данных по пропавшим, благодаря которой можно наладить поиски? — интересуюсь я у Ивана.

— База есть, но по ней, к сожалению, не ведется надлежащей работы. У нас нет четкого алгоритма действий МЧС, МВД и других ведомств в случае пропажи человека. Обычно после исчезновения его родственники заявляют в полицию, которая часто оттягивает начало операции, надеясь, что человек найдется сам или же, не имея собственных сил, обращается в МЧС.

— А что, на твой взгляд, нужно сделать, чтобы наладить нормальный механизм поиска людей в России? — уточняю я.

— Я считаю, что должна быть система молниеносного оповещения о пропавших людях, и в первую очередь детях, как это сделано в США и многих странах Европы. Там при поступлении информации о пропаже человека в течение 30 минут приводятся в полную готовность соответствующие службы, поднимаются волонтеры и армия, береговая охрана и службы безопасности, информация проходит по бегущим строкам в супермаркетах, высвечивается на информационных табло, установленных на автотрассах, вокзалах и в аэропортах. В системе работают СМИ, сотрудники правоохранительных органов, юристы, психологи и другие специалисты, создавая методики оптимизации поиска, алгоритмы участия в них волонтеров и организаций. У нас пока о таком можно только мечтать, — рассказывает Иван.

Возможно, постепенно, с формированием волонтерского движения, и у нас процесс поисков пропавших без вести станет столь же отлаженным. Тем более что равнодушие к чужой беде не является характерной чертой нашей ментальности. Ведь в каждом из нас есть светлое начало. Просто нужен импульс, чтобы его разбудить.