Пока не бедствуем

14.08.2014 15:14:00

Региональную экономику ожидают структурные изменения. Экономическая судьба каждой территории зависит от антикризисных мер, над которыми многие руководители регионов уже задумываются. И правильно делают, считает директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович

Региональную экономику ожидают структурные изменения. Экономическая судьба каждой территории зависит от антикризисных мер, над которыми многие руководители регионов уже задумываются. И правильно делают, считает директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович

— По мнению многих экспертов, российская экономика, особенно в регионах, слишком неповоротлива, поэтому с большим запозданием реагирует на перемены. Региональные власти стараются сохранить малоэффективные предприятия, чтобы люди не потеряли работу. Какова перспектива такой политики?

— Как показывают результаты конъюнктурных опросов, в российской экономике (особенно в промышленности и строительстве) функционирует процентов 20-25 абсолютно нерентабельных предприятий, работающих зачастую с отрицательной добавленной стоимостью и превышением критического долга.

Существуют эти предприятия в первую очередь за счет квазимонопольного положения и отсутствия конкуренции на местных рынках, а также за счет скрытого или явного субсидирования из местных бюджетов, в том числе в целях сохранения хоть какого-то заработка для населения, особенно проживающего в депрессивных районах.

Указанная категория предприятий является основным «драйвером», тянущим промышленность в фазу рецессии. Необходимо обратить внимание, что производительность и оплата труда между предприятиями этой группы и лидерами, составляющими 17-20% от общей совокупности предприятий, могут различаться в разы, естественно, в пользу вторых. При этом подобная ситуация может наблюдаться на предприятиях одного и того же вида промышленной деятельности и даже примерно с одной номенклатурой производимой продукции.

К сожалению, необходимо констатировать, что за последний год, хотя и малозаметно, но наблюдается негативная тенденция сокращения доли предприятий «первого эшелона» и увеличение доли предприятий-аутсайдеров.

С одной стороны, понять руководителей регионов можно — они из чувства патернализма поддерживают население, особенно в депрессивных регионах. Руководство старается избежать эффекта «Пикалева». С другой стороны, данная схема наносит удар по экономике, еще раз показывает слабую эффективность государственного регулирования и в значительной степени нарушает развитие добросовестной конкуренции.

По-хорошему такие предприятия надо вообще вывести с рынка. Однако запуск данного механизма однозначно вызовет социальные потрясения и может негативно повлиять на один из самых благоприятных индикаторов российской экономики — уровень безработицы. Второй вариант — принципиально поменять менеджмент этой группы предприятий и, может быть, если позволяет производственная база, вид деятельности. Скорее всего, надо использовать оба варианта одновременно с приоритетом второго.

На мой взгляд, необходимо провести децентрализацию экономической политики, связанную с изменением отношений между федеральным центром, регионами и муниципальными образованиями. Необходимо повысить финансовую автономию регионального и муниципального уровня власти, расширив их полномочия, и передать часть доходов с федерального уровня на региональный.

— Каждый субъект РФ ищет свои пути к экономическому процветанию. Так, по данным правительства Тверской области, к реализации в нашем регионе заявлено более ста проектов на сумму 210 млрд рублей. Их реализация позволит создать порядка 31 тыс. рабочих мест. Большое внимание уделяется не только промышленным предприятиям и сфере туризма, но и крупным торговым сетям. Как вы считаете, сможет ли какой-либо регион, в том числе Тверская область, повторить успех Калужской области и Татарстана, которые из аутсайдеров превратились в лидеров? Каковы слагаемые успеха?

— Если у Тверской области есть программа действий, если за реализацию персонально отвечают руководители разных уровней власти, тогда есть шансы на успех. Главное, чтобы эта программа включала в себя не только более ста проектов на сумму 210 млрд рублей, но и предусматривала внедрение новой экономической модели, вложение в человеческий капитал, улучшение социальной политики, образования, здравоохранения, социальной защиты, социального страхования и рынка труда.

— В ответ на санкции западных стран Россия на год запретила ввоз на свою территорию ряда продуктов питания, произведенных в этих государствах. Как вы оцениваете эту меру? Действительно ли у российских производителей появляется шанс на развитие?

— Как мы понимаем, подобные санкции имеют эффект бумеранга. Об этом, кстати, говорил и наш президент Владимир Путин. Если подсчитать баланс положительного и отрицательного влияния объявленных санкций на импорт продовольствия в Россию, то, мне кажется, итог, как минимум на первом этапе, будет отрицательным. Практически к уже имеющемуся запрету на оборудование и финансы мы сами организовали запрет и на продовольствие со стороны западных стран. Надо отдавать себе отчет, что подобная акция вряд ли остановит возможные дальнейшие санкции. При этом на главных действующих лицах — США, Великобритании и Германии — наши продовольственные санкции не отразятся слишком заметно в силу не столь значительного экспорта данной продукции в Россию. Франция и Голландия понесут также незначительный ущерб, т.к. со своими сырами и овощами они быстро найдут рынки сбыта в том же ЕС или Африке. Больше всех пострадают Польша, Финляндия, Чехия, Испания и страны Балтии. Кстати, в этих странах, за исключением Испании, проживает много русских людей, и можно легко предположить, как на их репутации со стороны титульного населения отразятся российские санкции.

Что касается российских производителей продовольственной продукции, то они получают отличный шанс для замещения запрещенной продукции и расширения производства на своих сельскохозяйственных предприятиях. Правда, а кто им мешал делать это год, три, пять лет назад. Видимо, они не выдерживали конкуренции с импортом по цене и качеству.

Идеальный вариант импортозамещения был бы следующий. Предположим, мы высвобождаем 100 единиц денежных ресурсов за счет отказа от закупок по импорту. Далее мы находим страны, которые на 50 единиц заместят импортную продукцию, оставшиеся 50 единиц даем отечественному производителю на обеспечение полного замещения или даже увеличения производства продукции. Все довольны. Но этого же не будет. Чтобы найти стран-импортеров, заключить договоры, наладить новую логистику, обеспечить соответствующее качество, организовать санитарный и другой контроль, потребуется значительно больше средств. Зная поведенческую модель нашего аграрного лобби и отечественных сельхозпроизводителей, уже завтра начнется плач Ярославны по поводу обеспечения их финансами «для спасения России от голода». К тому же Россельхозбанк потребует увеличения своей ликвидности от государства и ЦБ РФ для обеспечения кредитными ресурсами производителей. Конечно, дефицита продовольствия и пустых полок в магазинах не будет, по крайней мере, в сегменте эконом-класса. Пострадают магазины премиум- класса и рестораторы. Зато перед чиновниками различного уровня откроется непаханое поле для получения своего основного дохода — административной ренты за организацию продвижения новых продовольственных потоков от поставщиков к потребителям.

В результате всех этих пертурбаций можно с полным основанием, не боясь ошибиться, констатировать, что общая инфляция (я уже не говорю о продовольственной) повысится в ближайшие полгода-год на 1,5-2%. С учетом того, что данная структурная перестройка сельского хозяйства будет проходить на фоне возможного повышения налога с продаж, заявленного правительством РФ, это добавит еще 1% к инфляции. Объявленный налоговый маневр в нефтяной отрасли и, соответственно, рост цен на бензин, а также увеличение тарифов на услуги естественных монополий добавит еще 1,5-2%. И что дальше?

— В условиях экономических перемен изменилось и потребительское поведение россиян: большинство из них перешло на сберегательную модель поведения.

— В первом квартале этого года наблюдалось не только замедление роста, но и реальное их сокращение по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. В апреле-мае возобновился рост. В июне доходы снова упали. При такой динамике достаточно сложно прогнозировать окончательное значение этого показателя по итогам всего года. Однако я не склонен к пессимистическим оценкам. Рост цен и тарифов на услуги естественных монополий, включая ЖКХ, пока находятся под контролем государства. Даже если инфляция и превысит 7%, она не должна существенно ударить по населению. Западные санкции, по крайней мере в текущем году, еще не затронут население. Тем более что рост доходов является приоритетным в экономической политике государства. Правда, рост доли зарплат в ВВП при сокращении доли прибыли предприятий делает экономику страны более социально ориентированной, но менее инвестиционно привлекательной.

В результате можно с осторожностью предположить, что темпы роста реальных располагаемых доходов населения в 2014 года по сравнению с предыдущим годом будут положительными. Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов негативные экономические факторы. Все это уже влияет на потребительское поведение населения страны. Скорее всего, часть населения, кто может себе это позволить, будет больше откладывать средств на сбережения, по примеру государства создавая свой резервный фонд, фонд своего благосостояния: покупать и откладывать валюту, делать инвестиционные приобретения, а кому позволяют средства, даже переводить их за границу и т.д. Переход на сберегательную модель поведения населения уже в ближайшее время может ударить по экономическим агентам в виде сокращения спроса на товары и услуги со стороны конечного потребителя. Цепочка замкнется, предприниматели начнут компенсировать сокращение спроса ростом цен на свою продукцию и услуги, а в условиях слабой конкуренции и монополизма отдельных производителей, особенно на местном уровне, сделать это не так уж сложно. В результате новый цикл проблем начнется сначала.