Все только начинается?..

06.11.2008

Ученые, политики, экономисты не устают спорить о причинах, последствиях и способах преодоления финансового кризиса. Одни эксперты утверждают, что происходящее в мире — всего лишь мелкие неприятности, а основной кризис ждет мировое сообщество впереди. Другие — что процесс, происходящий сейчас в мире, давно был просчитан и поддается управлению

Ученые, политики, экономисты не устают спорить о причинах, последствиях и способах преодоления финансового кризиса. Одни эксперты утверждают, что происходящее в мире — всего лишь мелкие неприятности, а основной кризис ждет мировое сообщество впереди. Другие — что процесс, происходящий сейчас в мире, давно был просчитан и поддается управлению.

У доктора философских наук Владимира Гайдукова есть свой взгляд на нынешние проблемы человечества и способы их решения

— Владимир Николаевич, насколько нам известно, у вас отличное от многих экспертов мнение по поводу причин кризисных явлений, происходящих в мировой экономике. Чем, по-вашему, является сегодняшний кризис и какие последствия он может иметь для мира?

— Кризис — это, в первую очередь, проверка состоятельности власти, а также испытание конкурентоспособности отдельно взятой страны. На данный момент первые места в мировом рейтинге конкурентоспособности занимают, кроме США, в основном скандинавские страны — Дания, Финляндия, Норвегия, Швеция. Причиной этого во многом является их высокоразвитая социальная система, так как основа экономики этих государств — конвергенция (сближение, компромисс) социализма  с демократией и капиталом. Конвергенция — термин, придуманный не сегодня. Один из вариантов теории конвергенции принадлежит академику Сахарову. В конце 60-х годов он считал сближение капитализма и социализма, сопровождающееся демократизацией, демилитаризацией, социальным и научно-техническим прогрессом, единственной альтернативой гибели человечества. Согласно гипотезе конвергенции, «единое индустриальное общество» не будет ни капиталистическим, ни социалистическим. Оно соединит преимущества обеих систем, но при этом не будет иметь их недостатков. В этом я и сегодня вижу один из путей выхода из кризиса.

— Со скандинавскими странами все понятно — они сумели поднять на высокий уровень систему социального обеспечения и «скрестить» капитализм с социализмом. А насколько другие государства далеки от такого государственного строя и реально ли им будет преодолеть эту разницу?

— Каждый развивается по своему пути. К примеру, наша страна шла по направлению конвергенции социализма и капитализма до 1991 года. После путча мы повернули в сторону капитализма, и теория конвергенции в нашем государстве полностью перестала существовать. Конвергируемое социальное государство — это, в первую очередь, страна, в которой не допускается резкого расслоения внутри общества и имеется мощный средний класс. А у нас расслоение достигает 50 раз при допустимой норме не более чем в 5—8 раз. В такой ситуации отсутствия «середины» общество становится неустойчивым и в конце концов рушится. Та же ситуация сейчас происходит и в мировом сообществе — резкое расслоение в уровне жизни между жителями высокоразвитых стран северного региона и южных стран «третьего мира». Так называемый «золотой миллиард», то есть в основном жители северных государств белой расы, «съели» время, опередив жизнь на два поколения вперед. Поэтому наша планетарная система стала неравномерной, шаткой и может разрушиться.

— Но каким образом все это связано с нынешним кризисом и мировой экономикой?

— Дело в том, что кризис в финансовой среде, по одной из теорий, — это всего лишь одно из проявлений глобального экологического кризиса, который предрекают многие выдающиеся умы современности. Мировой финансовый кризис был предсказан еще в 1996 году на Давосском форуме, где ежегодно собираются несколько десятков умнейших аналитиков мира. Давосских «мудрецов» в своих выводах поддерживают и аналитики из английской королевской семьи.

А если же говорить о глобальном экологическом кризисе, то здесь проблема состоит в том, что экосистемы подчиняются законам жизни, а товарная экономика — механике. Чем больше между ними противоречий, тем больше вероятность экологического кризиса. Жизнь идет по другим законам — до определенного времени экосистема накапливает потенциал, и, по мнению ученых, этот потенциал сейчас настолько велик, что взмах крыла бабочки на одном берегу океана может породить катастрофу на другом. И это ожидание катастрофы проявляется сейчас в финансовой среде. Получается, что для того, чтобы активно противостоять кризису, необходимо проанализировать материалы Давосского форума, про которые сейчас почему-то забыли. Они ценны прежде всего тем, что это коллективный труд умнейших людей нашей планеты. Проанализировав их выводы, наверняка можно будет понять истинную глубину кризиса, а также то, с помощью каких инструментов можно с ним бороться.

— Как известно, основные последствия экологического кризиса — это глобальное потепление, наводнения, засухи и — как следствие — голод. Насколько, по-вашему, рациональны постоянные попытки «вывести» принципиально новый вид растений и накормить голодающих с помощью генной инженерии?

— Чтобы перейти на другой нанотехнологичный вид питания, человек должен будет трансформироваться в какое-то иное существо. Так как вторгаясь в сферу нанотехнологий, человек попадает в совсем другой мир с другими законами. Нанотехнолог работает с законами квантовой механики, совершенно отличными от законов природы, которые являются для нас естественными. В сферах нанотехнологий человек приобретает габариты нечеловеческие. Ну что ж, человек постоянно стремился отказаться от человеческих параметров: телесные характеристики, которые у него были до сих пор, его больше не устраивают. Опасность этого пути в том, что будущий человек уже не будет человеком, а станет больше похож на некоего монстра.

 Но это только одна из множества версий возможного развития событий, и вовсе не обязательно, что она верна. Существует еще одна модель кризиса, разработанная ученым Сергеем Переслегиным в Санкт-Петербурге. По его версии, причина кризиса в том, что цивилизация переходит из фазы индустриального в фазу постиндустриального развития. Первое, индустриальное, — это заводы, фабрики, рабочие места, где большое значение имеет трудовое время, а не свободное. Во второй — постиндустриальной — фазе в ход идет уже не промышленность, а нанотехнологии, информационные технологии, и доминантой становится свободное время. Отсюда активное развитие туристического бизнеса, сферы услуг, здравоохранения и т.д. Но сам процесс перехода от одного типа общества к другому очень сложен, он затрагивает и потрясает буквально всех. В истории есть аналоги подобного перехода — это неолитическая революция: переход от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству. Получается, что сегодня мы должны совершить вторую неолитическую революцию, а это чревато большими общественными потрясениями.

— А есть ли вероятность второй «неолитической» революции без больших жертв и потрясений?

— По версии Сергея Переслегина, этот процесс не совсем стихийный. Ученый считает, что революция в современном индустриальном обществе — совершенно закономерное последствие развития современных технологий. Но это — болезненный путь. Ведь чтобы совершить переход от старой реальности к новой, революция должна полностью поломать устои прежнего порядка. А ломка старого всегда страшна. Но сейчас этого стихийного процесса, по мнению Переслегина, можно избежать. Теперь на основе культуры можно создавать так называемые метатехнологии — технологии управления процессом развития. Образно говоря, метатехнологии делают революции не ядерным взрывом, а управляемой реакцией, на атомной электростанции. Управляемой становится сама история, а переход из одной фазы цивилизации в другую — сознательным процессом.

 Нина СЕРИКОВА