Пока суд да дело

28.08.2008

Сейчас многие представители бизнес-сообщества ругают суды за излишнюю волокиту. Пока идет судебное разбирательство, виновная сторона может запросто успеть уйти от ответственности. Но не меньше, чем бизнес, в уменьшении сроков рассмотрения дел заинтересованы и сами судьи.

Сейчас многие представители бизнес-сообщества ругают суды за излишнюю волокиту. Пока идет судебное разбирательство, виновная сторона может запросто успеть уйти от ответственности. Но не меньше, чем бизнес, в уменьшении сроков рассмотрения дел заинтересованы и сами судьи. О проблемах  и перспективах развития арбитражной судебной системы мы беседуем с председателем Арбитражного суда Тверской области Алексеем Поповым

— Алексей Анатольевич, сейчас в прессе много говорится о том, что российская судебная система устарела и нуждается в немедленном реформировании. Эксперты высказывают мнение о том, что суд недостаточно доступен, независим и ему очень далеко до европейских стандартов.

— Объем рассматриваемых нами дел как раз говорит об обратном.  Количество обращений в суды очень велико, и это означает, что люди им доверяют. В целом действующая сейчас судебная система отвечает всем требованиям, но для того, чтобы соответствовать современным реалиям, ее необходимо мягко реформировать. В частности, на сегодняшний день существует ряд проблем, которые влияют на эффективность работы арбитражного суда. Прежде всего он нуждается в значительном укреплении аппарата. От этого во многом зависит качество и оперативность разрешения споров. Ежегодно порядка трехсот дел в нашем суде рассматривается с нарушением сроков. Если учесть, что спорящих сторон в каждом деле как минимум две, то получается, что около 600 организаций или предпринимателей не удовлетворены работой арбитражного суда. Однако суды тяжело справляются с потоком рассматриваемых дел в силу объективных причин. В частности, на каждого судью в этом году приходится около 35 дел в месяц, и это при том, что количество дел в целом снизилось. Всего 2,5 года назад на судью в месяц приходилось около 70 дел. Сокращение произошло за счет изменения законодательства по совершенствованию административных процедур урегулирования споров о взыскании налогов, налоговых санкциях, страховых взносах на обязательное пенсионное страхование, вследствие чего налоговые органы и Пенсионный фонд Российской Федерации получили право во многих случаях самостоятельно без обращения в суд взимать недоимку, пени, штрафы. Например, Пенсионный фонд может  осуществлять подобные действия при сумме требований до 5 тысяч рублей к индивидуальным предпринимателям и до 50 тысяч рублей — к организациям (юридическим лицам).

Тем не менее судьям по-прежнему приходится часто выполнять работу, на мой взгляд, не вполне отвечающую основному предназначению правосудия. К таковой, с моей точки зрения, можно отнести, например, производство по делам о банкротстве. Целесообразнее, чтобы ими занималась исполнительная власть в лице специально созданных для того  органов. И только в том случае, если в рамках соответствующих внесудебных процедур банкротства возникает юридический конфликт, в силу вступает судебный контроль. Сегодня же зачастую судьи, ведя подобные дела, просто констатируют свершившиеся факты, занимаются назначением арбитражного управляющего и размером его вознаграждения, определяют целесообразность продления тех или иных стадий банкротства, прочими вопросами, практически не связанными со спорными ситуациями. Между тем суд предназначен в первую очередь для решения правовых конфликтов.

— Сегодня широко обсуждается идея использования в судебных разбирательствах возможностей Интернета. Как правило, каждый арбитражный суд уже имеет свой сайт, содержащий информацию о судебных процессах. Как скоро любой желающий сможет подать иск в суд по электронной почте?

— В арбитражных судах, по сравнению с судами общей юрисдикции, ввести такую систему проще, поскольку мы имеем дело с субъектами экономического оборота, а не с рядовыми гражданами. Организации и предприниматели, как правило, хорошо оснащены технически и имеют выход в Интернет, являются уверенными пользователями современных средств коммуникации. Имея возможность подать иск по электронной почте, они будут избавлены от необходимости, бросив свои дела, ехать из отдаленного района в Тверь, только чтобы сдать в канцелярию суда необходимые документы. Отпадает необходимость отправки бумаг обычной почтой. Почтовая корреспонденция, как правило, требует продолжительного времени, а иногда может и вовсе застрять в дороге. Поэтому возможность обмена материалами по электронной связи позволит существенно ускорить судебное разбирательство. Действуют же, например, подобные механизмы при сдаче налоговой отчетности. И, как показывает практика, работают они неплохо. 

Однако для полноценного перехода к электронному судебному процессу необходимо несколько модернизировать законодательную базу, поскольку сам закон еще не совсем готов к использованию современных информационных технологий в системе процессуальных категорий. 

 — Судя по вашим словам, первый шаг к судебным разбирательствам в режиме on-line уже сделан. Теперь в прессе активно обсуждаются поправки в законодательство, которые уже назвали «революционными». Они позволят в будущем участвовать в судебном заседании, находясь за несколько сотен, а то и тысяч километров.

— Что-либо конкретное о поправках в законодательство на данный момент мне неизвестно. Вопрос активно обсуждается, но пока только на уровне идей и предложений. Однако эта тема весьма актуальна, поскольку нередко сторонами по делу выступают организации, расположенные за несколько сотен километров от суда. Соответственно, для того чтобы представлять свои интересы, они несут существенные расходы на транспорт и проживание представителей по месту расположения суда. Причем довольно часто сумма спора и сумма накладных расходов сопоставимы, и поэтому у бизнеса пропадает экономический интерес к судебной защите своих прав. Таким образом, если представителям сторон будет предоставлена возможность выступать перед web-камерами, а не в зале судебного заседания, количество обращений в суды за защитой своих прав возрастет, соответственно, количество нарушений сократится.

— Но остаются еще этические моменты: не каждому бизнесмену захочется придавать огласке название своей фирмы. К тому же нетрудно представить «продвинутого» преступника, который получит возможность через Интернет отслеживать выигранные иски на крупные суммы.

— Пока подобных жалоб от участников процесса не поступало, и, я думаю, они вряд ли появятся. Для того чтобы использовать эти ресурсы в качестве «наводящих», преступники должны иметь целый аналитический отдел, которому надо будет отслеживать выигранные дела предпринимателей по всей России. Это маловероятно. Напротив, гораздо больше плюсов, на мой взгляд,  даст подобная публичность арбитражного судопроизводства. Возможно, руководители компаний, которые заранее знают, что неправы, будут активнее стараться уладить спор мирным путем. В случае судебного разбирательства имя фирмы попадет в открытый доступ, и любой желающий, в том числе и потенциальный партнер, будет знать о каждом «пятне» на репутации организации. За рубежом, кстати, очень большой процент конфликтов удается урегулировать до суда. И это связано не только с большими судебными издержками, но и с нежеланием выпустить нелицеприятные сведения о своей компании в открытые информационные потоки.

— На сегодняшний день госпошлину оплачивает проигравшая сторона. Но вносятся и более радикальные предложения: отнести все судебные издержки — не только госпошлину, но и даже услуги адвокатов — на счет истца для того, чтобы отбить охоту у любителей судиться по самому незначительному поводу.

— Я слышал о таком радикальном предложении в отношении исков на незначительные суммы. Это очень спорный вопрос, хотя в нем тоже имеется рациональное зерно. Существенную часть дел, рассматриваемых в арбитражных судах, составляют иски на сумму менее 5 тысяч рублей. Особенно часто подобными требованиями «страдают» государственные и муниципальные структуры. Причем зачастую иск на смешную сумму в 30—50 рублей проходит все три судебные инстанции. На это тратится колоссальное количество времени и государственных средств. Поэтому, чтобы отсеять сутяжников, готовых обращаться в суд по любому поводу, рационально было бы поднять госпошлину. Например, некоторые мои коллеги считают, что при исках на сумму менее 10—15 тысяч рублей размер государственной пошлины должен равняться цене иска.

Также при помощи пошлины можно стимулировать примирительный процесс. Сегодня уже возвращается половина уплаченной пошлины при мировом соглашении. Но можно было бы и увеличить ее размер для тех, кто не желает использовать примирительные процедуры, предложенные судом.

Нина СЕРИКОВА