Штрафы за нанесение вреда памятникам архитектуры выросли в разы. Что это изменит в Тверской области?

08.08.2013 10:50:00

С 7 августа 2013 года памятники архитектуры по всей России начнут новую жизнь: органы охраны будут бить вандалов рублем и теперь уже – очень больно. Вступает в силу Федеральный закон 96-ФЗ, предусматривающий изменения в административный кодекс и увеличение в десятки раз штрафов за весь ассортимент преступлений в отношении памятников. Вот некоторые из вводимых строгостей.

Источник: Тверские своды

Фото: из архива редакции

С 7 августа 2013 года памятники архитектуры по всей России начнут новую жизнь: органы охраны будут бить вандалов рублем и теперь уже – очень больно. Вступает в силу Федеральный закон 96-ФЗ, предусматривающий изменения в административный кодекс и увеличение в десятки раз штрафов за весь ассортимент преступлений в отношении памятников. Вот некоторые из вводимых строгостей.

В правах на защиту уравнены памятники региональные и федеральные. За нарушения будут отвечать теперь и заказчик, и исполнитель незаконных работ. От 500 тысяч до 20 миллионов рублей заплатят юрлица за уничтожение или повреждение объекта культурного наследия (статья 7.14 часть 1 КоАП). До шестидесяти миллионов – за вред особо ценным памятникам. Само по себе любое ужесточение ответственности – благо. Не секрет, что  авторитет госоргана пропорционален его карающим полномочиям. Мосгорнаследие с этой точки зрения – за нижней планкой рейтинга. Его предписания просто игнорируются. (В Тверской области Главное управление по государственной охране объектов культурного наследия авторитета не имеет вообще никакого, и как показывает практика предписания данного органа используются нарушителями совсем не по назначению). Как самые близкие примеры: сгоревший Дом бакенщика, "нечаянно" снесенный дом №10 по ул. Симеоновской в Твери, нанесенный вред памятнику археологии «Затверецкий посад» (да и все Затверечье – ярчайший пример игнорирования предписаний ГУ), вокзал станции «Вышний Волочек», работы на котором проводятся без всякого согласования. Стоит ли продолжать бесчисленные вакуумы в эффективности работы Главного управления?

В таком контексте увеличение штрафа с 10-20 тысяч до 500 тысяч (а при повторном неподчинении предписанию – миллион рублей) может помочь.

Дом бакенщика, памятник архитектуры начала XX века, деревянное здание с элементами стиля модерн, Тверь, уничтожен в результате пожара 30 июля 2012 года .

Но изменит ли радикально общую картину?

Вряд ли. Все заложенные в поправках штрафы застройщик вполне может рассматривать как свои риски или дополнительные расходы и закладывать их в общую смету. Суммы штрафов чувствительны для частных лиц и среднего бизнеса. Но абсолютно «подъемны» для корпораций, которые и являются основными бойцами в армии, наступающей на исторический город. Вряд ли штрафы напугают, скажем, компанию «Баркли» или ОАО «РЖД». Ну а по сравнению с утрачиваемой и невосполнимой культурной, градостроительной, исторической ценностью, штрафы – так просто несерьезны.

Самый крупный — шестьдесят миллионов. Это стоимость квартиры в 150-200 квадратных метров, скажем, на Таганке в Москве. В то же время шестьдесят миллионов предлагается заплатить за противоправные действия, «совершенные в отношении особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации либо объектов культурного наследия, включенных в Список всемирного наследия». Если развить ситуацию до предела, то получается, что элитное жилье равноценно, скажем, Кремлю. Или можно проломить стену Новодевичьего монастыря – объекта ЮНЕСКО и … просто заплатить и работать дальше.

Штрафы рискуют превратиться в индульгенцию на разрушение памятников. Чтобы этого не произошло, должна, наконец, заработать уголовная статья 243 «Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры». Сейчас она практически не применяется. (О причинах читайте здесь). А новые поправки в КоАП рискуют ее окончательно похоронить. Они вводят административные штрафы для юрлиц за деяния, за которые уже предусмотрено уголовное наказание лиц физических. Другими словами, вся ответственность с конкретных людей (вплоть до тюремных сроков) может перейти на обезличенные компании (и это уже только административный штраф). Да и то – не факт, что норма заработает.

Дмитрий Чарахчьян, кандидат юридических наук: То, что административная статья полностью копирует уголовную – это уникальный случай. Я полагаю это юридической ошибкой законодателя, обрекающей новую норму КоАПа на неприменение. Так как по закону (29.9 КоАП), если в процессе рассмотрения административного дела обнаруживаются признаки преступления, то все материалы должны быть переданы в органы дознания, следствия или прокурору — для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Поскольку, и уничтожение, и повреждение памятника в любом случае является преступлением, ни одно административное дело, возбужденное по этой статье, доведено до привлечения виновных лиц к ответственности быть не может. Есть опасение, что это — подготовка к полной отмене уголовной ответственности за уничтожение и повреждение памятников. В таком случае  нас ждет еще более массированная волна вандализма.

Одноэтажный дворовый флигель городской усадьбы XVIII века на улице Новоторжской, д. 12а в Твери, разрушался с 01.12.98. Сейчас от памятника остался только подвал.

Константин Михайлов, член Общественной палаты, координатор общественного движения «Архнадзор»: Только неотвратимость персональной уголовной ответственности может остановить разрушителей памятников. Пока что мы не видели подобного результата ни по одному из случаев, по которым Мосгорнаследие обращалось (или сообщало о таких намерениях) в прокуратуру. Ни по поводу дома Кольбе, на месте которого уже вырос новодел, ни по поводу дома Высоцкого… Очевидно, что защита культурного наследия сегодня не является приоритетной темой для правоохранительных органов, многим их представителям она просто незнакома. «Архнадзор» уже не первый год призывает создать специальные подразделения в прокуратуре и полиции, которые бы занимались охраной наследия, но дело не сдвигается с мертвой точки.

Повышение штрафов, безусловно, спровоцирует поиски путей ухода от них. Одна такая схема буквально «лежит на поверхности».

Наталья Душкина, член Федерального научно-методического совета при Министерстве культуры РФ, профессор МАрхИ, вице-президент Международного научного комитета ICOMOS по наследию XX века: Начнется «съеживание» тех охранных зон, на которых инвестиционный бизнес имеет свои интересы. Это недавно продемонстрировал Петербург,предложивший схему резкого сокращения пятна, находящегося под охраной Всемирного наследия Юнеско. Сокращение охранных зон под строительство вполне укладывается в схему ухода от самых крупных штрафов в 60 миллионов рублей (в силу многочисленности памятников, финансовое бремя может стать ощутимым). Что уж говорить об исторической городской среде выдающегося статуса (тот же Петербург, Ярославль), а также уникальных природно-исторических комплексах (Ферапонтово, Соловки, Кижи), постоянно взрываемых громкими проектами и вторжениями, невзирая на международные обязательства.

Дом Зенцовых на Учительской улице в Твери, разрушен 31 августа 2012 года.

Новые штрафы позиционируются как самые высокие в Европе. Это не так. Московские штрафы приравняли к среднеевропейским. Скажем, в Германии Уложение о наказаниях дает федеральную «вилку»: штраф или тюрьма (от трех до пяти лет). Уровень штрафов регулируют местные Законы об охране памятников. В Вестфалии за ущерб возьмут до 250 000 евро, за снос  – 500 000 евро. В Берлине – те же 500 000 евро за снос. То есть – наши же 20 миллионов рублей. Между тем, именно европейская практика показывает, что страх потерять деньги разрушителей не останавливает. Они воспринимают это как отступные. Йорг Хаспель — президент ИКОМОС-Германия (Международный совет по охране памятников и исторических мест) считает, что штрафы в его стране – это больше бумажная формальность. Несколько лет назад в Берлине за снос дома начала 19 века нарушителю присудили — меньше 10 000 евро.

Но зато – в Германии органы охраны памятников могут договариваться с владельцами: работает система «приглашения к сотрудничеству».

Дмитрий Сухин, дипломированный инженер-архитектор (Берлин), член Голландского архитектурного реестра: Все решает оценка экспертов и уровень объекта. За граффити на Бранденбургских воротах светят три года, за обычный дом — штраф. Не хотите платить, можно отреставрировать что-нибудь взамен или вообще доказать, что работам уже много-много лет. Госслужащих мало, они не могут все контролировать.  Но в Германии добросовестному владельцу могут что-то и простить. Скажем, домовладелец хочет встроить лифт в лестничную клетку дома-памятника. Нельзя, но если сделать конструкцию лёгкой и прозрачной, то можно. Ну, а если просчитать вместе с домовладельцем, сколько он выиграет на повышении квартплаты после такого нововведения, а потом договориться, что часть прибыли он потратит на, скажем, реставрацию лестничного же витража, или мозаики, или камина в подъезде, к которым иначе побудить домохозяина было никак, то в выгоде оказываются обе стороны.

До подобного диалога нам, конечно, далеко. Не хватает и человеческих  ресурсов, да и нет такой традиции – договариваться в интересах памятника архитектуры. Глава Мосгорнаследия, эксперты которого выступили соавторами закона,  обещает, что новые штрафы сотворят «революцию в области градозащитного движения».

Но учитывая, что никуда не делись противоречия между разными кодексами законов, сохраняется коррумпированная составляющая всех процессов, наконец, не создано структур, которые регулярно и в массовом порядке будут налагать и взыскивать новые штрафы, до революционных перемен еще очень далеко.

P.S. К слову об исполнении закона и выборочности его применения. Сегодня прошла информационная волна, что администрация города Твери велит сносить незаконно возведенные дома. И сразу вопрос. В свете принятых изменений в областной закон об объектах культурного наследия, откуда убрана формулировка об охранных зонах на выявленные памятники, будет ли "понижена" до четырех этажей (как и планировалось) ставшая незаконной новостройка на улице Бакунина в Твери? Или вопреки всем законам и в насмешку любым попыткам ему следовать, вторая очередь данного новостроя также взлетит к горизонту, а потом и благополучно заселится? Риторический, по сути, вопрос, как и тот, заплатит ли собственник сгоревшего дома бакенщика, например, миллион рублей государству или сходит с очередным предписанием в известное место? Знаем, чем компенсируется строгость российских законов - их повсеместной неисполняемостью.

Далее - фотографии Дома бакенщика, памятника архитектуры начала XX века, уничтоженного в результате пожара 30 июля 2012 года.